Испытания

В маленьких комнатах особняка уже не пахло стружками и клеем, не визжала пила по дереву. 13 особняке "хозяином положения" стал металл. Он громыхал, звенел, гудел, когда по нему стучали молотками пли отпиливали концы листов. Теперь бок о бок с конструкторами трудились металлурги из Кольчугино.

Туполев и его друзья по КБ с особым вниманием выслушивали консультации и распоряжения Сидорина как главного специалиста по кольчугалюминию. Андрей Николаевич вместе со всеми клепал и сверлил листы.

После предварительных расчетов и испытаний модели самолета в аэродинамической трубе, затем изготовления необходимых элементов конструкции началась сборка АНТ-2. Новая машина была задумана в виде цельнометаллического свободнонесущего моноплана с верхним расположением крыла. На новом самолете, в отличие от АНТ-1, устанавливался почти в три раза более мощный двигатель. Расчетная скорость полета повысилась до ста семидесяти километров в час, а высота возросла до трех тысяч трехсот метров. Самолет стал трехместным - в передней кабине, прикрытой козырьком, сидел летчик, сзади него, в закрытой кабине, располагались два пассажира.

О комфорте для них не приходилось пока и говорить - пассажиры должны были, прижавшись коленями, сидеть вплотную друг против друга. Такая теснота объяснялась малыми размерами самолета: длина его фюзеляжа едва превышала семь метров. Но важно было не это, а то, что новый самолет должен был поднять трех человек: он стал многоместным.

О "металлическом чуде" много говорили в ЦАГИ и в Кольчугино, им интересовались в ВСНХ, Госплане, в ГУВВФ. В особняке стали появляться представители различных учреждений, в том числе Академии наук, ВВС, Госпромцветмета. Андрей Николаевич принимал гостей, среди которых были и недавние противники металла, показывал им АНТ-2, стоявший в собранном виде, давал объяснения, приводил сравнения с первым самолетом, выведшим из этого же особняка.

Посмотреть на металлический самолет прибыл из Кольчугино Владимир Александрович Буталов. Приехал он на извозчике на Вознесенскую улицу, остановился около особняка, в котором строили самолет, и был обрадован, увидев встречавших его Туполева, Сидорина, братьев Погосских - всех, кто не раз ездил к кольчугинцам "выбивать" металл. Слитки, превращенные в лист, гофр, трубки, профили стали самолетом. Словно не веря своим глазам, Буталов обошел аэроплан, зажатый в тесном помещении, и даже забрался в кабину. Его волновало и радовало это волшебное превращение сплавов в крылья и фюзеляж. Выбравшись из кабины, он еще раз обошел самолет и восхищенно воскликнул:

- Спасибо от кольчугинцев!

- Вам спасибо! - ответствовал Туполев.

Что ни день, гостей становилось все больше - молва о металлическом самолете распространялась по Москве, и от посетителей не было отбоя.

- Ну, довольно экскурсий! - однажды сказал Туполев. - Пора летать.

На этот раз пришлось отказаться от взлетной полосы на месте бывшей свалки вблизи Лефортовского дворца, самолет стал тяжелее, весил он теперь восемьсот тридцать шесть килограммов, да и размах его крыльев достиг десяти метров. Увеличились дальность и скорость пробега по земле. Посоветовавшись с инженером-летчиком Николаем Ивановичем Петровым и братьями Погосскими, Туполев принял решение: испытательные полеты перенести на Ходынское поле.

В назначенный день к особняку на Вознесенской улице пришел грузовик. Ему предстояло взять на буксир самолет и привести его через всю Москву до Всехсвятского, на Ходынку. Андрей Николаевич поручил испытание на этот раз Николаю Ивановичу Петрову. И он во время буксирования самолета сидел в его кабине.

Перед выездом Туполев проверил, как закрепили буксир, осмотрел самолет и забрался в кабину грузовика. Конструкторы вскочили в кузов. Появление на улицах Москвы самолета произвело большое впечатление: толпы зевак вставали на перекрестках; вездесущие мальчишки бежали за крылатой машиной; лошади испуганно шарахались.

С появлением АНТ-2 на травяном поле Ходынского аэродрома изменилась жизнь самолетостроителей - им приходилось теперь чуть свет добираться на тогдашшок окраину Москвы и заниматься доводкой первенца металлического самолетостроения. Приходилось "гонять" мотор и выявлять, нет ли у него недостатков; самолет вручную или на прицепе у грузовика не раз катали по аэродрому и устраняли недостатки шасси и дефекты в креплении крыла.

Андрей Николаевич приезжал на аэродром раньше всех, внимательно осматривал самолет, носивший его имя, и к приходу бригады уже знал, кому и какие давать задания.

В то время Ходынский аэродром был центром авиации. На его зеленом поле стояли ангары и мастерские, виднелись ряды самолетов. Здесь же садились и взлетали аэропланы открытой летом 1923 года первой в нашей стране почтово-пассажирской линии Москва - Нижний Новгород. На Ходынке облетывались крылатые машины, построенные на авиазаводе, основой которого стал бывший "Дуке". На стоянках и в ангарах находились "Юнкерсы" смешанного Советско-германского общества.

Сенсационным событием на Ходынке стало появление металлического АНТ-2. Посмотреть на него спешили летчики, механики, мотористы. Среди них был и молодой, но уже известный летчик Михаил Громов. Высокого роста красавец, полный собственного достоинства, не спеша подошел к машине, осмотрел ее со всех сторон, даже покачал за крыло.

- Ну? - ожидающе спросил Громова Андрей Николаевич.

- Полетит. Но машину надо доводить, - подумав ответил Громов и даже сказал, что следует сделать.

Туполев, человек крутого характера, рассердился, но сдержал себя. Посмотрев в глаза летчику, он понял: этот пилот слов на ветер не бросает, к его замечаниям нужно прислушаться и как следует обдумать их. К Громову у Туполева был давний интерес - он обратил на него внимание еще в ту пору, когда будущий прославленный пилот только что поступил на теоретические курсы летчиков, организованные Жуковским при МВТУ. Жил Громов тогда в общежитии - в том самом купеческом особняке, в котором затем работало туполевское КБ и строились самолеты. Громов был внимательным слушателем. После курсов, находясь в авиационной части на Ходынке, он не раз демонстрировал высший пилотаж. Андрей Николаевич наблюдал за виртуозными полетами Громова и восхищался его умением каскадно выполнять петли, виражи, горки, развороты, пикирование и бреющий полет. Вот тогда-то у Андрея Николаевича и появилась мысль - привлечь Михаила Громова к работе в КБ, сделать его "своим" летчиком-испытателем. Задуманное сразу не осуществилось, и испытания АНТ-2 начал инженер-летчик, хорошо знавший новый самолет, Николай Иванович Петров.

Его первый полет на АНТ-2 был назначен на 26 мая. До позднего часа трудились конструкторы на аэродроме. Для Андрея Николаевича, как и для всех его друзей, наступили часы больших испытаний. Они хорошо понимали: от исхода полетов во многом зависело решение огромной важности общегосударственной задачи. Все в КБ верили в успех, но жизненный опыт подсказывал: может случиться всякое. И чтобы "всякое" не произошло, необходимо было тщательно подготовить самолет к старту.

Выдался теплый и светлый вечер, когда Туполев отдал распоряжение - кончать работу и всем идти по домам, отдыхать, чтобы пораньше быть у самолета. Сам он, не желая тратить времени на поездку домой, а утром снова на аэродром, пристроился на ночь в ангаре, на старом, грубо сколоченном из досок топчане. Звездная ночь вступила в свои права, в ангаре было темно и прохладно, но сон все не шел - мешали мысли о предстоящем полете, о новых самолетах, о Кольчугино...

Чуть стало светать, как за пределами аэродрома громыхнули телеги, заржали и забили копытами ломовые лошади в ближайших конюшнях Ходынки, задребезжал трамвай, послышался звук клаксона такси. Туполев проснулся: сон как рукой сняло. В открытой двери ангара виднелось зеленое поле, кусочек светлого неба и покрытый брезентом АНТ-2. Около самолета уже стояли люди и среди них немецкие летчики и конструкторы, желавшие вблизи рассмотреть "русский металлический аэроплан".

Поспешив к самолету, Туполев был несказанно обрадован, увидев около моноплана летчика-испытателя Петрова и друзей-конструкторов. Видать, никто из них так и не добрался до своего дома и ночь прокоротал где попало, лишь бы быть поближе к самолету. С городским транспортом тогда было плохо. Ходынка считалась далекой окраиной Москвы, и, конечно, тут было не до разъездов перед важным испытанием.

После осмотра самолета, проверки двигателя, руля и элеронов летчик доложил Туполеву о готовности самолета к полету. Андрей Николаевич повторил Петрову программу испытаний, потрепал его рукой по плечу, что-то шепнул на ухо. Оба засмеялись и сразу же стали серьезными. Конструктор разрешил начать рулежку.

Вздымая пыль, АНТ-2 покатился по травяному нолю, ему предстояло довольно длительное катание по аэродрому. Андрей Николаевич внимательно следил за движением самолета. Он то привставал на носки, то приседал, чтобы снизу получше рассмотреть шасси.

Но вот он поднял руку - "рулежку кончай". Петров прекратил рулежку, развернул АНТ-2 и подкатил к месту стоянки. Туполев подошел к самолету. Ветер, рожденный мотором, хлестал ему в лицо.

- Как? - перекрикивая рев мотора, спросил он.

Летчик поднял торчком большой палец.

- Прыгай! - крикнул Главный.

Летчик-испытатель дал газку. Самолет покатил по аэродрому и с разбега, чуть оторвавшись, опустился на землю - похоже было, что он действительно прыгал. "Подскоки" необходимы для проверки конструкции шасси, прочности крепления мотора и всей конструкции.

Постепенно испытав самолет на земле, конструкторы приблизили миг взлета. Туполев посоветовался с друзьями, и все решили: нужно лететь. В то время самолеты не имели тормозов, и конструкторы как всегда вынуждены были прибегать к примитивному способу: чтобы удерживать АНТ-2 с работающим мотором на месте, они вцепились в его крылья. Путилов, Петляков, братья Погосские, Кондорский крепко держали самолет на месте, пока мотор "выходил на режим". Рев его усилился. Летчик поднял руку, Туполев скомандовал "пускай", и все, кто держал самолет, опустили руки. АНТ-2 словно сорвался с места - помчался по аэродрому и скрылся в вихрях пыли.

Вскоре стало видно, как самолет, оторвавшись от земли, набирал высоту. Приставив ко лбу ладонь, Андрей Николаевич наблюдал за полетом. Моноплан, описывая большой круг в небе, пролетел над Петровским дворцом, над Стрельней...

- Один... два... три... - считал про себя круги Туполев. Он поуспокоился и улыбнулся. Но снова посерьезнел и нахмурился, когда, выполнив пять кругов на высоте примерно пятисот метров, Петров повел самолет на посадку.

Подняв тучу пыли, АНТ-2 остановился. Со всех концов аэродрома устремились к нему летчики и механики и, конечно, толпы мальчишек. Они-то хорошо понимали: у них на Ходынке происходит нечто из ряда вон выходящее. Все бежали, что-то кричали. Андрей Николаевич, не выдержав характера, тоже побежал к самолету. Летчика вытащили из кабины и принялись качать. С трудом выбравшись из объятий, он по всем правилам отрапортовал Туполеву:

- Полет прошел хорошо, машина строгая, но послушная. Мотор работает нормально.

Дав возможность отдышаться летчику, Туполев собрал тут же, около самолета, конструкторов и посоветовался с ними: стоит ли продолжать испытания? Общее мнение было едино - повторить полет.

- Разумно, разумно... - задумавшись сказал Туполев.

А через месяц, 1 июня 1924 года, на том же самом

Ходынском аэродроме происходило памятное для Андрея Николаевича событие: в торжественной обстановке передавали XIII съезду партии построенную на средства трудящихся авиационную эскадрилью "Ленин". По этому случаю с утра на аэродроме были выстроены боевые бипланы, а к концу самолетного строя подкатили металлический АНТ-2.

АНТ-20 'Максим Горький'

На фоне башен Петровского дворца выделялся большой полотняный шатер, пестрели щиты авиационной выставки, сверкали трубы оркестров, четко выделялись выведенные на парад воинские части. На торжественную церемонию приехали М. И. Калинин, С. М. Буденный, П. И. Баранов и командный состав 1-й эскадрильи "Ленин". После осмотра самолетов Калинин познакомился и с металлическим АНТ-2.

Начался митинг. Вместо трибуны использовался грузовик. На его борту алел лозунг: "Спасибо рабочим и крестьянам - друзьям Воздушного флота за этот дорогой подарок". Туполев стоял около грузовика, слушал Калинина и радовался: в общем авиационном подарке партии была и доля труда нового коллектива самолетостроителей.

После митинга Андрея Николаевича нашел начальник ВВС Баранов, подвел его к Калинину и Буденному и представил: авиаконструктор, создатель первого цельнометаллического самолета. Туполев почувствовал крепкие рукопожатия, услышал слова одобрения и благодарности и, что было очень важно, получил приглашение Баранова зайти к нему, поговорить о создании самолета-разведчика. Кроме того, Баранов пообещал обязательно приехать в ЦАГИ.

Только закончился разговор с Петром Ионовичем Барановым, как около Туполева очутился невысокого роста, худощавый молодой человек в очках. Это был корреспондент "Правды" писатель Михаил Кольцов. Его интересовало все новое в жизни страны, тянуло к авиаторам, он даже летал в качестве летнаба. Первый металлический самолет очень заинтересовал правдиста.