В пике

Харьковское отделение Русского технического общества пригласило своего члена Тимофея Ефимова - уже известного "воздушного фигуриста" - показать в их городе летное мастерство. Харьковчане не избалованы: за два года только три авиатора удостоили их своим посещением.

Уточкин вызвал восторг - летал здесь первым. Заикину сочувствовали и радовались, что после аварии он остался жив. Полеты Пшановского просто разочаровали. Поэтому организаторы полетов Ефимова лелеют надежду на обильные сборы, что помогло бы открытию в их городе летной школы.

Но и устроителям, и авиаторам не везет. На редкость дождливая и ветреная весна выдалась в нынешнем, 1912 году. За почти двухмесячное пребывание в Харькове Тимофею только два раза удалось полетать. Гостеприимный вице-председатель Воздухоплавательного отдела любезно предоставил авиатору свой дом и место для аппарата во дворе. Это радушие скрасило нудное ожидание погоды. Да еще две встречи с братом... Одна состоялась на вокзале, когда Михаил Ефимов с группой инструкторов Качинской авиашколы ехал в Москву через Харьков на Второй воздухоплавательный съезд и авиационную выставку.

На обратном пути Михаил Никифорович задерживается в Харькове на целый день. Но побыть наедине, наговориться братьям не удается. Ефимова-старшего пригласили в Воздухоплавательный отдел поделиться с харьковчанами впечатлениями о Московской авиационной выставке. Михаил Никифорович отметил, что хотя эта выставка уступает по размаху прошлогодней международной в Петербурге, зато на ней больше аппаратов отечественной конструкции. Многие из них еще недоработаны, плохо летают. Но есть и замечательные. Настоящую сенсацию произвел на выставке аэроплан киевлянина Игоря Сикорского - пятиместный биплан, развивающий скорость 100 километров в час. Он удостоен золотой медали.

Ефимова спросили, что он считает наиболее примечательным на третьей международной авиационной выставке в Париже, которую посетил зимой.

- Выставка не произвела на меня особого впечатления. Была, правда, масса мелочей, весьма полезных для авиационного дела. Аппаратов выставлено много, но большинство из них для практических целей непригодно. В погоне за скоростью конструкторы забывают о безопасности. Ставят мощный мотор на хрупкое шасси. Страшная вибрация в полчаса расшатывает весь "организм" аппарата. Кому это нужно? Я беседовал с Луи Блерио о новом рекорде скорости, установленном Ведриным в По на аппарате Депердюссена. Блерио считает, что это очень опасный аэроплан. Он катится после посадки с полкилометра. А ведь аварии происходят в основном при посадке. Надо стремиться в новых конструкциях к тому, чтобы на аппарате можно было садиться, как птица, которая не катится полверсты, рискуя поломать себе ноги и крылья.

Услышав от брата так много нового, Тимофей уже не жалел, что им не дали поговорить наедине.

Полеты Тимофея Ефимова в Харькове эффектны и смелы. Не испугавшись пасмурной погоды, он взлетел, на высоте двухсот метров развернулся в сторону Журавлевки и стал подниматься вверх широкими кругами, увеличивая их радиус. Завершив шестой виток гигантской спирали, летчик резко снизился, пролетел по горизонтали, как бы сделав "ступеньку", и, выключив двигатель, плавно спланировал. Вскоре Тимофей снова в воздухе. Смело чертит на фоне темных облаков фигуры - "восьмерки", "горки", вызывая бурное ликование зрителей. Студенты кричат: "Да здравствует авиация!"

Очевидец полета, состоявшегося 30 апреля, пишет в журнале "Тяжелее воздуха":

"...Полет состоялся несомненно в бурю, хотя до двух часов дня стояла великолепная погода. Руководители Воздухоплавательного отдела долго отговаривали Тимофея Никифоровича, но он все-таки поднялся в воздух. Для широкой публики полет не был "красивым", но с технической точки зрения представлял большой интерес. Отделившись от земли, авиатор стал набирать высоту, но сильным, порывистым ветром был отнесен за речку, где попал в ряд "воздушных ям". Аппарат трепало отчаянно, но авиатор сумел вернуться к аэродрому. Разгулявшийся ветер сделал посадку опасной. Чтобы благополучно достигнуть земли, Ефимов воспользовался рискованным приемом "падения камнем" (vol pique), резко перейдя почти в отвесное положение с работающим мотором. Возраставшая при этом скорость гарантировала аппарат от опрокидывания..."

Пикирующий полет! Тимофей Ефимов применял его и до гастролей в Харькове. Ошибочно мнение некоторых историков авиации, что пикировать на "Фармане-7" и "Блерио-11" было невозможно. И примитивная авиационная техника таила в себе немалые возможности. Выявляли их передовые летчики того времени, такие, как братья Ефимовы. Тимофей Ефимов установил рекорды высоты и продолжительности полета для Харькова. Его избрали действительным членом Харьковского отделения Русского технического общества.