Уроки Н. Е. Жуковского

Для каждого молодого ученого важна та научная школа, в которой он развивается, важно, чему он может научиться у своего руководителя, какой научный и нравственный пример он ему подает. Туполеву чрезвычайно повезло в жизни - в МВТУ и в ЦАГИ он работал в самой непосредственной близости с выдающимся ученым, который своими трудами и всей научно-организаторской деятельностью внес огромный вклад в развитие отечественной и мировой науки. Постоянное общение Туполева с Николаем Егоровичем Жуковским дало ему счастливую возможность непосредственно, в ходе работы, во время дискуссий, дружеских личных встреч многому у него научиться, перенять опыт организации научной работы, подбора сотрудников, сплочения коллектива, определения как основных, так и текущих задач в повседневной деятельности ЦАГИ.

Для Жуковского как ученого было характерно, и это остро чувствовал Туполев, органическое соединение теоретических исследований с экспериментом, устремленное решение сложнейших технических проблем своего времени, что и позволяло достигать фундаментальных научных результатов.

Туполев видел и запоминал, с каким педантизмом, выкраивая время, неизменно занимался Жуковский своими теоретическими работами, обогатившими отечественную и мировую науку, и как он с пунктуальной точностью приезжал в ЦАГИ, где его ждали практические дела и нужно было оперативно решать множество текущих вопросов.

Важно было и то, что Жуковский, установив коллегиальность руководства ЦАГИ, создал атмосферу творческого горения, участвовал в дискуссиях и не "карал" тех, с кем он не был согласен. Так было и с Туполевым, не согласившимся со строительством в ЦАГИ трехкрылого КОМТА. Научно обосновав свои возражения, Туполев вступил в дискуссию и даже отказался от участия в сооружении бесперспективного, с его точки зрения, триплана. Будущее показало правоту Туполева. Жуковский высоко оценил смелость и самостоятельность суждений молодого ученого.

Для Туполева Жуковский был олицетворением всех достоинств ученого и человека. Он восхищался тем, как, несмотря на свой преклонный возраст, Николай Егорович работал с предельным напряжением. Он выглядел бодро, был крепок, всем интересовался. Ученый чувствовал себя на подъеме - Советское правительство создало ЦАГИ, и ЦАГИ уже был признан, обрел авторитет, к нему обращались как к солидному научному учреждению. Казалось, все было так хорошо и радовало сердце старого ученого. Но внезапно произошло несчастье: Николай Егорович тяжело заболел воспалением легких.

В Мыльников переулок тотчас приехал взволнованный Туполев, появились Чаплыгин, братья Архангельские, Стечкин... В ЦАГИ переполох. Все крайне обеспокоены состоянием здоровья Николая Егоровича. Врачи сказали: лечение больного осложняется тем, что он стар - ему пошел восьмой десяток, от переутомления, недоедания, невроза и простуд его организм истощен. Не обещая быстрого выздоровления, врачи в качестве срочной меры настояли на обязательной эвакуации больного в санаторий.

По решению Советского правительства Жуковского перевезли из Москвы в санаторий Усово, где для него были созданы прекрасные условия. Здесь, едва почувствовав себя немного лучше, Жуковский стал живо интересоваться делами ЦАГИ, он не хотел из-за болезни выпускать из рук своих нитей управления. Но главы ЦАГИ не было на месте, и Туполев почувствовал, как на плечи Чаплыгина, братьев Архангельских и на него нахлынула лавина дел, забот и тревог. Он, Туполев, близко стоявший к Жуковскому, даже не представлял себе, как много делал выдающийся ученый помимо ЦАГИ и МВТУ и как успевал он все выполнять. Это заставило Туполева внимательнее присмотреться к режиму ученого, к тому, как распределял он свое время и силы, дисциплинировал самого себя и научных сотрудников, планировал работы На будущее. Это и было одним из тех предметных уроков, которые были так дороги Туполеву.

Среди многих других уроков, преподанных Жуковским, был еще один - как надо в любом возрасте бороться за творческую жизнь, патриотически жить интересами страны. Очутившись вне Москвы, в санаторий Усово, на природе, под неусыпным наблюдением врачей, Жуковский всей силой воли заставил себя встать. И хотя Удары судьбы были ужасны - во время его болезни умерла любимая дочь Леночка, он все же вырвался из Усово и, не заезжая в Мыльников переулок, на свою давнюю квартиру, прямо проследовал в ЦАГИ.

Николая Егоровича растрогала та теплая встреча, которую ему устроили цаговцы. В их окружении он прошел в свой кабинет. Чаплыгин и Туполев доложили Жуковскому о положении дел в ЦАГИ. Николай Егорович посидел в своем кресле, внимательно посмотрел на Чаплыгина и Туполева, поднялся и пошел в лаборатории. Повлажневшими глазами посмотрел он на аэродинамическую трубу, попросил запустить вентилятор. Молча, с видимым удовольствием слушал гул и рев, наполнившие помещение. Нет, ученый не подводил итог жизни. В его глазах было столько силы и воли, что Андрей Николаевич почувствовал тепло в своем сердце. Позже, через десятилетия, Туполев писал о своем учителе: "Ставя на службу механике экспериментальные исследования, он одним из первых в нашей стране начал создавать аэродинамические трубы. Им были организованы аэродинамические лаборатории в Московском университете, Московском высшем техническом училище; он принял деятельное участие в создании аэродинамического института. В этих исследовательских организациях были получены ценнейшие опытные данные, найдены и отработаны методы и приемы аэродинамического эксперимента".

Все это, конечно, было написано Туполевым много позже того дня, когда больной Жуковский, вернувшись в ЦАГИ, стоял около аэродинамической трубы и с явным удовольствием слушал, как она действует. Туполев хорошо понимал, насколько дорога ученому эта встреча со своим детищем - аэродинамической трубой, какие воспоминания тревожили его сердце, о чем он мечтал.

С явным сожалением Николай Егорович дал знать, чтобы выключили аэродинамическую трубу. Словно прощаясь, он смотрел на нее, потом оперся на руку Туполева и покинул лабораторию, с которой было столько связано в его жизни. Это посещение созданного им института было последним. Ночью его поразил удар - инсульт. У постели больного появился Туполев, приехали Чаплыгин, братья Архангельские, Юрьев, Стечкин. Вновь началась борьба за спасение жизни ученого. И на этот раз могучий организм Николая Егоровича стал одолевать недуг. К осени он почувствовал себя настолько лучше, что принялся диктовать курс механики для тех студентов, которым не придется слушать его лекции в МВТУ и в Институте воздушного флота. Понимая свою ответственность за ЦАГИ, он чуть ли не ежедневно занимался институтскими делами, принимал цаговцев, диктовал им записки-поручения, подписывал документы. Он, как и прежде, держал в сфере своего внимания необычайно широкий круг проблем в области математики, гидромеханики и астрономии. Наибольшее внимание Жуковский уделял разработке актуальных проблем авиации и в первую очередь - созданию основ аэродинамики. В преклонном возрасте, больной, до последнего своего часа он оставался верным науке, высшему долгу ученого.

Все это видел и впитывал в себя Туполев. Наставничество в своей высшей форме и представляет усвоение опыта, изучение примера, осмысливание увиденного. Находясь рядом с Жуковским, Туполев учился жить и работать так же, как и его учитель, любить и понимать науку, быть ее верным рыцарем, патриотом Родины.

Из многих областей науки, которыми увлеченно занимался Жуковский, Андрей Николаевич преимущественно интересовался аэродинамикой, и думая о практическом применении своих сил в пауке и технике, он уже определил свое будущее как самолетостроителя. Аэропланы его интересовали давно, и он стал достаточно ясно представлять себе, какие же самолеты он будет строить - тяжелые, мощные крылатые машины.

Строить самолет, тем более тяжелый, в одиночку невозможно - это Туполев уяснил себе. Нужен коллектив. Но какой? Из кого он должен состоять? Как должен быть организован коллектив самолетостроителей? Подобные вопросы сегодня могут показаться наивными, но исторически было так, что Туполев впервые решал те принципиальные вопросы организации работы КБ, которые кажутся теперь аксиомой.

Наблюдая за деятельностью Жуковского, Туполев усвоил чрезвычайно важный принцип: работать в коллективе, опираться на одаренных помощников, смело доверять им, но и регулярно проверять их, давать научным сотрудникам свободу проявлять свою инициативу, но если решение принято - каждый обязан беспрекословно его выполнить. Без творческой дисциплины, без строжайшей ответственности каждого за порученное дело не жди хорошей работы.

Осмысливая наследие "отца русской авиации", Туполев отмечал: "В век научно-технической революции и все ускоряющегося научно-технического прогресса от ученых требуется наряду с научным поиском, открытием новых закономерностей, формированием научных концепций, теорий, методов еще и научно-организаторская деятельность, связанная с внедрением научных достижений в практику".

Быть ученым-организатором - вот та новая концепция, которую принял Туполев, и, исходя из нее, занялся укреплением своей конструкторской "бригады".