Истоки

Создатель целого семейства тяжелых металлических самолетов прожил большую и славную жизнь. Его вклад в развитие отечественной и мировой авиации запечатлен на скрижалях истории. Созданная им новаторская школа конструирования самолетов получила международное признание.

Все, что делал Андрей Николаевич Туполев за годы своей творческой жизни, представляет огромный интерес не только для специалистов, но и для всех, кому дороги наука и техника, проблемы становления творческой личности, утверждения ее гражданских позиций. Черты творческого человека, конечно, во многом складываются в те ранние годы, когда определяется главная цель жизни, формируются интересы и закладываются основы будущего характера. Так было и с Андреем Николаевичем Туполевым.

Родился он 10 ноября 1888 года в селе Пустомазово, затерявшемся среди лесов Тверской губернии. К счастью, сохранились магнитофонные записи рассказов Туполева о его детстве.

"Думаю, что корень наш из Сибири, - начал свое повествование перед микрофоном Всесоюзного радио Андрей Николаевич. - Отец говорил, что прадед, кстати, по его имени я и назван, был выборным атаманом казачьей части сибирского войска. Служившие в нем командиры были либо малообразованными офицерами, либо людьми, стремившимися к романтике и приключениям, своеобразными продолжателями дела русских казаков-землепроходцев. Вот эти-то люди и избрали нашего прадеда своим атаманом. Следовательно, чем-то он выделялся, чем-то заслужил их доверие. Возможно, именно тягой к знаниям. В какой-то степени это даже вероятно. Дело в том, что шестерых своих детей он не только обучил грамоте, но послал продолжать образование в Томск. А в те годы Томск был административной и культурной столицей Сибири".

"Закончив образование, - продолжал свой рассказ Туполев, - потомки прадеда разбрелись по всей России. Кто врачевал, кто строил железные дороги, кто учительствовал. Мой дед, Иван Андреевич, осел в Томске и преподавал в тамошней гимназии. Своим детям, а их было десятеро, он уже считал необходимым дать систематическое образование. Я думаю, что именно в этом поколении Туполевы стали не сословно, а по существу настоящими русскими интеллигентами.

Мой отец, Николай Иванович, пошел учиться на юридический факультет Петербургского университета. Когда в 1881 году революционеры казнили Александра II, он, как и многие другие студенты, сочувствовавшие народовольцам, был исключен из университета. Всем исключенным было предложено избрать своим местом жительства что угодно, кроме столиц и губернских городов. Вот при таких-то обстоятельствах отец и выбрал Корчевский уезд Тверской губернии. На свои скудные сбережения и приданое матери купил небольшой хутор Пустомазово на речке Лунинке".

Мать Андрея Николаевича, Анна Васильевна Лисицына, была дочерыо протопресвитера из Торжка. Семья Лисицыных тоже была многодетной и, так же как и отцовская, стремилась к знаниям. Всем детям дали хорошее образование.

Анна Васильевна закончила Тверскую женскую гимназию, она была способной к языкам, свободно говорила по-французски и по-немецки, и именно ей, говорил Андрей Николаевич, "мы были благодарны за то, что неплохо владели ими... и ей мы обязаны тем, что всю свою жизнь верили в душевную красоту русского народа".

С детства Андрей Николаевич познал в Пустомазово деревенскую жизнь с ее радостями и тяготами. Мальчишкой научился запрягать лошадей, пилить и колоть дрова, собирать грибы и ягоды. Любил юный Туполев играть с ребятами в войну. Соловьиные вечера, летний туман в лугах, таинственные созвездия над кострами в ночном запомнились Туполеву на всю его жизнь.

Семье Туполевых жилось нелегко. Это объяснялось прежде всего тем, что отец, Николай Иванович, считался политически неблагонадежным и ему было запрещено выезжать из захолустного Пустомазово. Заботливый и внимательный к своей семье, Николай Иванович ревностно занимался сельским хозяйством, дававшим возможность "сводить концы с концами". Отец и мать Туполева были, по словам Андрея Николаевича, простыми, скромными, любящими друг друга русскими людьми, для которых будущее детей считалось важнее всего на свете. Родители очень хотели дать хорошее образование детям. После долгих обсуждений решено было временно "разделиться": Анна Васильевна с детьми, которым нужно было идти в гимназию, переедет из Пустомазово в Тверь, а Николай Иванович останется на хуторе "добывать" для семьи картофель, овощи, мясо и другие продукты питания.

Для юного Туполева, приехавшего в Тверь на лошадях, губернский город показался большим и шумным, а Волга заворожила своим могучим течением. Семья обосновалась в маленьком неказистом домике, где Анна Васильевна смогла создать уют и условия для приготовления уроков.

Тяга к знаниям, интерес к книгам, постоянная учеба лучше всего характеризуют дружную и крепкую семью Туполевых. В трудное для себя время политически неблагонадежный, ссыльный Николай Иванович, проявив редкую настойчивость и большой талант, самостоятельно прошел университетский курс и экстерном закончил университет. Как надеялась и верила вся семья, что теперь-то изменится жизнь и Николай Иванович выберется из Пустомазово в большой город. Однако надеждам не суждено было свершиться - из-за политической неблагонадежности Николая Ивановича лишили права служить в судебном ведомстве, а это означало, что дорога на государственную службу ему была закрыта. Тогда Николай Иванович пошел в нотариусы.

От многих своих коллег того времени от отличался тем, что старался помочь неграмотным и малограмотным крестьянам - беднякам и ремесленникам, защищая их от посягательств помещиков, кулаков и торгашей. При встречах с сыном Николай Иванович рассказывал ему о бедственном положении крестьян, о жестокости помещиков и кулаков. Да и сам Андрей видел, что творилось в деревне, встречался он с обнищавшими хлеборобами, чуть свет приходившими к его отцу за советом и помощью. Горькое чувство тревожило сердце Андрея - тяжело чувствовать юноше свое бессилие перед тиранией... Детские впечатления о бесправной жизни хлеборобов, о бродившей в деревне ненависти к существовавшим порядкам оставили в душе Андрея Туполева глубокий след на всю жизнь и оказали влияние на формирование его взглядов.

Большое, решающее влияние на Туполева оказал в гимназии учитель физики Николай Федорович Платонов. Он увлек гимназиста Туполева своими рассказами о физике и, не ограничиваясь учебным курсом, организовал для учеников астрономический кружок, водил их на экскурсии, ставил с ними замысловатые и интересные опыты. Андрей Туполев был поражен фантастическим зрелищем, когда направил подзорную трубу на звездное небо, и, возможно, тогда по-особому стал смотреть на привычные с детства небесные тела. Учитель физики заставлял учеников думать: почему летают птицы, а человек не может оторваться от земли? Почему дует ветер и течет вода? Как движется по Волге пароход?

Особенно заинтересовали Андрея Туполева птицы - действительно, почему одни птицы непрерывно машут крыльями, а другие, словно окаменев, долго парят в воздухе?.. Дома не придавали особого значения увлечениям Андрея, и когда приблизилось время выбора профессии, жизненного пути после окончания гимназии, то отец и мать, сестры и близкие дружно заговорили об одном - Андрей должен стать достойным представителем гуманитарных наук. Одни пророчили ему путь юриста или врача, другие - путь педагога или общественного деятеля. Но никто и не подумал говорить о технике. Сам Андрей слушал семейные дискуссии и помалкивал. Для себя он решил следовать добрым советам учителя физики. А когда пришло время окончательно решать, Андрей, к огорчению родителей и друзей, "круто повернул на технику".

Осенью 1908 года Андрей Туполев уехал в Москву, успешно выдержал конкурсные экзамены в Императорское техническое училище - ныне Московское высшее техническое училище им. Баумана. Учитель физики оказался сильнее родных и близких Андрея Туполева - он разгадал в своем любимом ученике его истинное призвание, вдохнул в него веру в его будущее.

И вот скромный, пожалуй, несколько застенчивый крепыш Туполев после глухомани Пустомазова и заштатной Твери оказался в шумной Москве, в прославленном училище, в центре научных дискуссий и студенческих сходок. Большое впечатление на Андрея Туполева произвело знакомство с известными в ту пору преподавателями и профессорами. Среди них выделялся Николай Егорович?

Жуковский, властитель дум молодежи, основоположник авиационной науки, обладавший огромным личным обаянием. Он постоянно общался со студентами, оживленно делясь с ними своими научными планами и прогнозами. Летом 1895 года Жуковский посетил в Берлине одного из прославленных пионеров авиации Отто Лилиенталя. Конструктор планера был в восторге от встреч с выдающимся ученым и, продемонстрировав гостю свой полет, подарил ему планер собственной конструкции. Николай Егорович привез планер в Москву и не раз демонстрировал его студентам. Увидел планер и Андрей Туполев. Было чему подивиться - рядом находился аппарат тяжелее воздуха, который не только летал сам, но и поднимал в небо человека. Туполев рассматривал со всех сторон планер, делал зарисовки, что-то прикидывал в уме и записывал в тетради. Возможно, в те часы, когда скромный студент в толстовке, со взъерошенными волосами изучал планер Отто Лилиенталя, на него и обратил внимание Жуковский.

Ученый старался увлечь студентов в новый для них мир воздухоплавания и авиации, рекомендовал читать брошюры и статьи в авиационных журналах, ставил опыты на птицах. Так, он принес в аудиторию большую стеклянную банку, в которой находилась крылатая пленница. Сняв с банки крышку, ученый предлагал понаблюдать за птицей. Она, вполне естественно, пыталась улететь, но ей мешали стеклянные стенки. Птица металась, описывала спирали, пока не находила выход. Казалось бы, простейший опыт позволял студентам наблюдать сквозь прозрачное стекло "работу" крыльев птицы, ее маневры и, наконец, начало полета уже вне банки.

О крыле, о его подъемной силе Николай Егорович мог говорить с жаром, долго и в любом месте. Но не только Жуковский в МВТУ - по всей Москве, и в Питере, и в Киеве, и в Одессе - во многих городах пробудился массовый интерес к полету человека в небе. Крыло аэроплана стало едва ли не символом века, а пилоты - его кумирами.

"Мир сошел с ума от авиации", - писали газеты. Фотографии аэропланов, портреты покорителей воздуха не сходили со страниц воздухоплавательных и авиационных журналов. Авиация была сенсацией, но сенсацией трагической: газетные страницы пестрели некрологами - смерть караулила первых авиаторов на каждом шагу. "Авиация стала чуть ли не культом жизни", - писал журнал "Аэро и автомобильная жизнь". Анализируя причины небывалого интереса к авиации, журнал отмечал, что "никогда человечество не ждало так долго и так определенно ценного изобретения... Интерес к авиатике увеличивался еще и тем, что в ее прогрессе и успехах главными деятелями явились сразу не техники-специалисты, не "настоящие" ученые, а люди всевозможных профессий, преимущественно любители и автомобилисты. Это, конечно, не могло не подзадорить всех, у кого было свободное время и достаточно малый запас знаний, чтобы вообразить себя способными на создание нового, невиданного и прекрасного типа аэроплана. Отовсюду понеслись проекты, один другого нелепее, предложения попробовать на практике новые принципы, осенившие голову доморощенного гения".

Подтверждая эту мысль о стихийном подъеме массового интереса к авиации, журнал "Вестник воздухоплавания" саркастически отметил: "...Еще в Петербурге занят постройками аэропланов оригинальной конструкции князь Львов... Капитан Антонов строит аппарат на собственные средства и детали устройства держит в секрете... Граф Н. Д. Шереметьев также строит летательный аппарат в своем имении..."

Жуковского крайне беспокоило то, что строительство самолетов велось стихийно, без опоры на какие-либо математические расчеты, в основном на глазок. Раздавались даже вполне авторитетные голоса о том, что в этом деле все зависит сплошь от одной удачи, что аэродинамика, конечно, наука, но наука эмпирическая, математический аппарат ей не нужен. Жуковский с подобным отношением к теории был решительно не согласен, и он принялся за создание аэродинамики - научной основы авиации. Он обосновал и математически проанализировал теорию основных элементов аэроплана - крыла и воздушного винта.

В атмосфере чуть ли не повального увлечения авиацией, внимая словам Жуковского, студент Туполев с особым тщанием стал изучать труды основоположника авиационной науки: работу "К теории летания", опубликованную в 1890 году; затем прочитал он "О парении птиц", в которой, анализируя способность птиц держаться в воздухе с распростертыми крыльями, Жуковский предопределил возможность создания планера и выполнения "мертвой петли". В 1906 году из печати вышел труд Жуковского "О присоединенных вихрях". В ней ученый объяснил принцип образования подъемной силы крыла, той силы, которая держит самолет в воздухе. После этого стало возможным на строго научной, то есть математической, основе рассчитывать форму и профиль крыла. Но если крыло держит самолет в воздухе, то тянет его вперед воздушный винт. Жуковским была создана знаменитая "вихревая теория воздушного винта". Все эти научные труды, ставшие классическими, захватили Туполева.

А сам Жуковский был, казалось, охвачен каким-то азартом - ему не терпелось возможно скорее расширять основы новой науки, подводить под бурно развивавшуюся авиационную технику научную базу. Но он уже был в годах и понимал, что только молодые силы смогут разрушить существовавшие скептицизм и неверие в авиационную науку, подведут экспериментальную базу и под дальнейшее развитие этой науки и под создание на ее основе новой техники. Примечательная деталь: посмотрев в 1908 году в кинотеатре на Петровке киножурнал "Патэ", в котором русские зрители впервые увидели самолет братьев Райт, Жуковский на следующее же утро взволнованно рекомендовал студентам посмотреть хронику. "Скорее, скорее!" - торопил оп молодых слушателей. По рекомендации ученого поспешил в кинотеатр и Туполев. Под бравурную музыку тапера промелькнуло несколько кадров, запечатлевших взлет аэроплана и его приближение к земле. Но этого было достаточно, чтобы Туполев пережил минуты удивления и восхищения: он видел аэроплан, видел, как летит человек!

Приближая к себе наиболее одаренных студентов, Жуковский с их помощью занялся проектированием и строительством первой аэродинамической трубы и прибора для испытания самолетных винтов.

'Отец русской авиации' Николай Егорович Жуковский

"Николай Егорович, - писал впоследствии Туполев, - был первым из ученых, кому удалось найти научное объяснение механизма возникновения подъемной силы крыла, он вывел знаменитую теорему, определяющую величину этой силы. Соединив математическую разработку точной теории с опытными наблюдениями, он продемонстрировал плодотворность новой методологии научного поиска... Он был не только великим ученым, - продолжал Туполев, - но и инженером "высшего ранга".

Эти работы велись в созданной по инициативе Жуковского аэродинамической лаборатории, которая стала "родным домом" Андрея Туполева. В аэродинамической лаборатории он сошелся с В. Архангельским, Стечкиным, Ветчинкиным, Юрьевым и другими студентами, впоследствии ставшими гордостью советской науки и авиационной техники. Для их роста, определения своих путей в науке, конечно, огромное значение имело то, что им посчастливилось трудиться бок о бок с Жуковским, изучать его опыт, вдохновляться его идеями.

Как и его новые друзья, студент Андрей Туполев старался не пропустить ни одной возможности, чтобы как можно чаще встречаться с любимым профессором - будь то в аэродинамической лаборатории или в аудитории. Николай Егорович "загрузил" своих учеников многими работами: определением форм тела, дающих в потоке воздуха наименьшее сопротивление, изыскиванием наиболее выгодных дужек крыла, то есть сечения, обеспечивающего наибольшую подъемную силу и наименьшее сопротивление. Студенты исследовали винты, подбирали к ним лопасти. Под руководством Жуковского в лаборатории началась разработка первых методов аэродинамического расчета самолета и расчета его на прочность.

Помимо аэродинамической лаборатории Жуковский организовал воздухоплавательный кружок. В него вошли те же студенты, которые работали и в аэродинамической лаборатории. Среди них был и Андрей Туполев. Кружковцы вели массовую пропагандистскую работу, читали доклады, устраивали платные выставки, а на полученные от выставок и докладов средства приобретали материалы, приборы и инструменты, необходимые для строительства планера.

Практическая задача - создать свой планер - сплотила кружковцев, воодушевила их, приблизила к избранной цели - самим "попробовать" воздух. Студенты строили свой планер, понимая, что он - первая ласточка. Планер еще не был готов, а Жуковский уже поставил новую практическую задачу: найти место для планеродрома. Искать место, удобное для запуска планера, долго не пришлось - оно находилось поблизости от училища, на другой стороне Яузы, где старинный Лефортовский парк выходил к обнаженному крутому берегу реки. Косогор над Яузой и был признан удобным для испытательных полетов на планере.

Когда планер был готов, возник вопрос: кто на нем полетит?

Строители безмоторного летательного аппарата знали о трагической гибели Отто Лилиенталя и понимали, что полет через Яузу с ее обрывистого берега таит неожиданности и опасность. Но это не отпугнуло студентов: лететь хотелось всем. Однако важно было выбрать наиболее достойного, хорошо знающего планер, крепкого и сильного молодого человека, на которого можно было бы положиться и который не растеряется в критическую минуту. Единодушно самым достойным был признан Туполев. Его кандидатуру одобрил Жуковский.

Хрупкое изделие из деревянных планок и полотна члены воздухоплавательного кружка доставили на косогор над Яузой. Андрей укрепил его на себе и осмотрелся: позади темнел Лефортовский парк, впереди, под косогором, - речка. Техника полета была, конечно, под стать аппарату - планерист должен был выбрать момент, когда с Яузы подует крепкий ветер, и побежать, "набирая скорость". Ясно, что одному сделать это не так просто. Поэтому ему должны были помочь, то есть тянуть планер на веревке. Словом, действовать, как при запуске обыкновенного воздушного змея. Да и был он, этот планер, коробчатым воздушным змеем...

И вот, держа на себе планер, Андрей стоит на косогоре и ждет ветра, а его все нет и нет. Наконец порыв, и Андрей побежал. Он бежал все быстрее и быстрее, прикидывая, в каком месте и в какой миг ему следует оттолкнуться от земли. Такой момент настал, и он полетел: исчезла опора под ногами, дух захватило от необычного ощущения. Туполев летел... Он летел над Яузой - она была там, внизу... Полет - мгновение, но оно осталось в памяти на всю жизнь.

Приземление было удачным. К возбужденному планеристу подбежали студенты и, сняв с него сооружение, громко именуемое планером, принялись качать...

Цель достигнута: построенный собственными руками планер мог летать. Студент Андрей Туполев стал первым "летчиком" Технического училища. Его горячо поздравил с успехом Жуковский. Через много лет сам Туполев о событии скажет так: "Полет подтвердил наши расчеты, правда, лишь в известной степени, поскольку в следующем полете планер основательно помялся при посадке, но летчик, как видите, остался жив".