Пролог

Нечасты дни, когда большой многолюдный город - средоточие самых разных, несхожих человеческих судеб - вдруг на время оставляет свои обыденные заботы и живет единой волнующей мыслью.

Именно таким днем стало для Одессы 8 марта 1910 года^*. Утром ее жители проснулись с тем, что сегодня они первыми в России увидят полет русского авиатора и им будет их земляк, одессит! Его фотографии, чуть ли не аршинного размера, - в витринах магазинов, его имя - в сообщениях бойких одесских репортеров. О нем говорят в порту и на Привозе, на бульварах, во дворах и в трамваях. Рекламные тумбы пестрят афишами: "...На ипподроме Бегового общества состоится единственный полет всемирного рекордсмена Ефимова на аэроплане".

^* (Все даты в книге, относящиеся к событиям в России, даны но старому стилю. Заграничные эпизоды датируются по новому стилю.)

С трех часов дня все дороги, ведущие на Беговое поле, заполнились шумными потоками людей, экипажей, пролеток, велосипедов, а к пяти часам сам ипподром уже представлял собой живописную картину. Центральные трибуны и ложи заняли люди побогаче, до отказа забиты дешевые места. Внизу, вокруг беговой дорожки, разместились ученики технических училищ, кадеты и юнкера, воспитанники сиротского дома. Здесь же выстроились солдаты одесского гарнизона. Все пространство за оградой, где только можно стоять, заполнили безбилетники. Повсюду суетятся полицейские - конные и пешие. Газета - "Одесские новости" сообщает, что "градоначальник мобилизовал на полеты Ефимова 380 городовых, 44 конных стражника, 32 надзирателя... Для охраны и поддержания порядка на ипподроме выделено 8 тысяч солдат".

Впоследствии пресса отметила, что "никогда за время своего двадцатилетнего существования ипподром не имел и десятой доли того количества зрителей, которое собралось посмотреть полеты Ефимова".

До начала необычного зрелища остаются считанные минуты. К центру Бегового поля подъезжает автомобиль. За рулем Михаил Ефимов. Со всех сторон к нему устремляются фотографы. Отдав короткое распоряжение вывести аэроплан из парусинового ангара, Ефимов подходит к своим бывшим сослуживцам - железнодорожникам, здоровается с ними. Рослый, крепкого сложения, о коротко стриженными русыми волосами. Лицо простое, открытое, чуть вздернутый нос, улыбающиеся глаза.

Механик Родэ, француз, вместе с Ефимовым прибывший в Одессу из Мурмелона, сообщает авиатору, что все готово к полету, и тот идет к аппарату. Всем зрителям уже давно известно из газет, что это "Фарман-4" о мотором ,"Гном" мощностью 50 лошадиных сил.

С деловитостью мастерового Ефимов еще раз осматривает аэроплан, обходя его кругом. Мимоходом трогает крыло, несколько раз пробует хвостовые рули - не заедают ли. Кажется, все в порядке. Осмотревшись, выбирает место старта. Приветливо похлопав по плечу кого-то из приятелей, садится наконец па место пилота в передней части аэроплана. Зрители не отрывают глаз от этого чуда двадцатого века. Плоскости "Фармана" с желтоватым отливом, полупрозрачны. Позади объемистого бензинового бака расположен мотор. Поблескивают па солнце лопасти пропеллера. Сам аппарат покоится на тележке с колесами типа велосипедных. Многие вслух высказывают сомнение, сможет ли эта махина в тридцать пудов весом хотя бы минуту продержаться в воздухе.

Механик Родэ - ростом под стать Ефимову - готовит мотор к запуску, прокручивая пропеллер руками. Пилот включает зажигание. Удерживаемый сзади за хвост солдатами, аэроплан слегка подрагивает. Убедившись, что двигатель работает нормально, авиатор поднимает руку, и солдаты отбегают в сторону.

Гул мотора усиливается. Аппарат трогается с места и катит по дорожке. Вздох изумления проносится по ипподрому: машина отделилась от земли! Выше, выше... Аэроплан летит вдоль трибун. Публику охватывает восторг. Гремит "ура!", Ефимов делает три круга на тридцатиметровой высоте, сбавляет газ и плавно приземляется.

Толпа плотным кольцом обступает его. Один из членов комитета аэроклуба надевает на Ефимова лавровый венок с надписью на голубой ленте: "Первому русскому авиатору". Народ, тот самый народ, из которого вышел сам Ефимов, подымает его на руки и несет.

Тронутый восторженным приемом земляков, Ефимов решает совершить еще несколько полетов. Он поднимается выше, чем в первый раз, и описывает круги за пределами ипподрома, а затем летит с пассажирами: президентом аэроклуба Анатрой, потом с банкиром Ксидиасом, финансировавшим это мероприятие. Каждый раз пилот блестяще демонстрирует все новые грани своего мастерства. Особенно удачны последние полеты, во время которых аэроплан достигает высоты ста метров. "Ефимов доказал, - писал потом репортер,- что он не только блестящий авиатор, но и смельчак... Поднявшись над ипподромом... перелетел здание кадетского корпуса, над которым проделал рискованный поворот, направился к тюрьме... пронесся над ее крышей, направился мимо кладбища за город, через десять минут возвратился... Замечательны крутые повороты в воздухе, принесшие Ефимову известность... Пролетев три круга и начав четвертый... Ефимов сделал поразительный по красоте резкий поворот и приземлился у главных трибун".

Программа полетов завершается. Пилота снова подхватывают на руки. Ипподром содрогается от оваций. Вверх летят шапки. Одесситы приветствуют своего земляка!

Героя дня и устроителей зрелища атакуют газетчики. Президента аэроклуба Анатру спрашивают, что он чувствовал, поднимаясь с Ефимовым в воздух. Первый в России пассажир аэроплана ответил:

- Я привык к воздушным шарам, но на аэроплане испытал совершенно новое чувство - гордость за человека, одержавшего победу над воздушной стихией. Трудно передать, какой восторг охватил меня, когда мы оторвались от земли и плавно понеслись по воздуху...

Такой же вопрос задают Ксидиасу. Банкир еще явно не оправился от испуга, но пытается отшутиться:

- Посмотрел я на публику и понял: будет хороший сбор. Только не мог сообразить, кому же он достанется, если со мной и Ефимовым произойдет катастрофа...

Механик Родэ, повидавший у себя во Франции полеты лучших авиаторов мира, высказывает искреннее удивление:

- Я еще не видел ни единого полета, который бы совершался в таких сложных условиях, как здесь, в Одессе. Ведь нахлынувшая восторженная публика оставила Ефимову для взлета миниатюрную площадку.

Корреспондент "Одесских новостей" на второй день пишет:

"Наши дети и внуки, для которых летание людей по воздуху будет таким же обычным делом, каким для нас является езда в трамвае, не поймут наших вчерашних восторгов. Потому что в вещах, ставших повседневными, чудес никто не замечает... И у переживаний есть своя пора девственности, и у них есть что-то неповторимое, что может быть только раз и никогда больше"^*.

^* (Первый в России публичный полет па аэроплане русского летчика М. Н. Ефимова широко освещался прессой в 1910 г. (журналы "Наука и спорт", "Библиотека воздухоплавания", газеты "Петербургский листок", "Русское слово", "Ревельские известия" и др.). Подробные репортажи с места события давали "Одесский листок" и "Одесские новости".)

Весть о полетах авиатора Ефимова быстро разнеслась по России. Киевское общество воздухоплавания сообщило ему, что он избран почетным членом общества^*. Великий князь Александр Михайлович, взявший на себя роль "покровителя русской авиации"^**, докладывает о полетах Ефимова царю и вскоре сообщает Одесскому аэроклубу, что "Его величество повелеть соизволил вынести благодарность и пожелание Ефимову дальнейших успехов"^***.

^* (9(22) марта 1910 г. состоялось заседание Киевского общества воздухоплавания, протокол которого опубликован в "Сборнике статей по воздухоплаванию членов Киевского общества воздухоплавания" (Вып. I, Киев, 1910, с. 48): "Слушали: предложение президиума совета об избрании в число почетных членов Общества Ефимова Михаила Никифоровича... На основании произведенных выборов постановили: считать единогласно избранным в число почетных членов Общества Ефимова Михаила Никифоровича".)

^** (Великий князь (титул ближайших родственников царя) свою роль в создании русской авиации чрезвычайно переоценивал. Главу в мемуарах "Когда я был великим князем", изданных во Франции, назвал "Моя авиация".)

^*** (Приведенное сообщение опубликовано в газете "Правительственный вестник" № 58 от 14 марта 1910 г.)

Одесситы горды. Их аэроклуб первым в России приобрел летательный аппарат тяжелее воздуха. Первый полет русского летчика совершен в Одессе. Общее собрание членов Одесского аэроклуба постановляет: "На почетной мраморной доске с серебряными украшениями... написать следующее: "Одесса. 8 марта 1910 года. Пилот-авиатор Михаил Никифорович Ефимов, первый русский, совершил официальный полет на аэроплане в России"^*.

^* (Из "Отчета Одесского аэроклуба (с 11 марта 1908 по 10 мая 1910 г.)", с. 200. В постановлении общего собрания указано: "Сообщить данное решение М. Н. Ефимову". В это время Ефимов был на авиасостязаниях за границей.

Судьба почетной мраморной доски аэроклуба неизвестна. В 1972 г. по решению Одесского горисполкома на здании ипподрома (ул. Перекопской дивизии, д. 17), над которым М. Н. Ефимов совершил первые в России публичные полеты, установлена мемориальная доска с соответствующей надписью.)