В. Пузейкин. Не числом, а умением

С Александром Петровичем Савченко я познакомился в начале войны. Тогда наш полк перевели под Ленинград для прикрытия "воздушного моста", связывавшего блокированный фашистами город с Большой землей.

Командир эскадрильи истребителей Герой Советского Союза А. П. Савченко

Помню, прибыло пополнение - несколько летчиков-истребителей из другой части. Среди них и Саша Савченко. Молоденький, худенький парнишка производил впечатление школьника, надевшего военную форму. На самом же деле это был бесстрашный воздушный боец. В этом мы сумели убедиться с первых же дней его пребывания в полку.

На похвалу за умелое и смелое выполнение боевого задания он отделался шуткой:

- Мечта летать родилась вместе со мной!

В этой шутке крылся глубокий смысл - в Александре Савченко чувствовался прирожденный летчик.

Родина Саши - станция Алмазная Ворошиловградской области. После восьми классов он поступил в Кадиевское горнопромышленное училище, одновременно занимался в аэроклубе. Успешно окончив то и другое, начал работать на шахте. В 1939 году по комсомольской путевке был направлен в школу летчиков.

Время тогда было тревожное. Уже полыхал огонь второй мировой войны. Срок учебы сокращался. За несколько месяцев курсанты овладели теорией и практикой пилотирования современного по тому времени военного самолета. И вот они уже стоят в строю выпускников. В новой форме -"кубики" и крылышки в петлицах.

Начальник школы полковник Ухов зачитал приказ народного комиссара обороны о присвоении выпускникам школы военных летчиков звания младших лейтенантов и назначении их на должности. Особо были отмечены те, кто окончил школу на "отлично". Среди них - Саша Савченко. Им было предоставлено право выбора места службы.

Младший лейтенант Савченко выбрал Ленинградский военный округ.

Позади остались отпуск в Москве, встречи и расставание с родными и близкими. Впереди - служба в истребительном авиационном полку. И всего несколько дней до начала Великой Отечественной...

С первых же дней войны полк включился в боевую работу.

Александру хорошо помнится день, когда ему довелось участвовать в налете тремя истребительными полками на аэродром противника. Там находилось несколько десятков фашистских самолетов различных типов. Аэродром располагался километрах в тридцати за линией фронта, который проходил по реке Луге.

Два полка, один на самолетах И-153, другой на самолетах И-16, составляли ударную группу. Их действия прикрывали "лагги" третьего полка.

В четыре часа утра три советских истребительных авиационных полка перелетели линию фронта. Несмотря на жестокий обстрел зенитной артиллерией, летели как на параде - в колонне девяток. И лишь перед атакой перестроились в пеленг.

Александр впервые участвовал в таком полете. Он не думал об опасности, да и не представлял себе ясно, чему подвергается в воздушном бою каждый из летчиков. Все его внимание было направлено на выполнение боевой задачи. Савченко четко держался в строю, внимательно следил за действиями командира.

Вот и аэродром.

По сигналу командира Александр, как и все летчики, открыл огонь по вражеским самолетам. Он видел огненные трассы наших истребителей, видел и разрывы зенитных снарядов. Но главное - как горят фашистские машины. И ему хотелось бить по ним снова и снова.

При выходе из пикирования после третьего захода он почувствовал резкий толчок и услышал какой-то треск. Поняв, что самолет подбит, Александр прекратил атаку и взял курс на свою территорию.

Мотор работал с перебоями.

- Тяни, дорогой! Тяни!

Хорошо, что рядом нет самолетов противника. Впрочем, если с того аэродрома, на который был совершен налет, то их и не должно быть - аэродром был буквально разгромлен.

Мотор по-прежнему работал с перебоями, а до земли оставалось всего несколько десятков метров. Если мотор сдаст, придется садиться на территории, занятой врагом.

Но вот показалась светлая лента: река Луга - линия фронта. Александр облегченно вздохнул. Теперь не страшно и падать. Ведь внизу свои. Если что - помогут.

Александр пристально всматривался вниз, зная, что где-то поблизости находится аэродром авиаторов-балтийцев. Он увидел его невдалеке от Финского залива и с ходу пошел на посадку. У самой земли мотор заглох. Но теперь это было не страшно: ведь внизу свои!

Самолет благополучно приземлился, и Саша попал в объятия морских летчиков и их боевых друзей - авиационных техников. Осматривая самолет, они удивленно пожимали плечами: как он только долетел до аэродрома? Хвостовое оперение побито, повреждены мотор и бензопровод, перебит трос правой "ноги".

Александр не представлял, какой он нанес противнику урон, но ему было очень жаль своего "ишачка".

Позже стало известно, что при налете на вражеский аэродром советские летчики полностью уничтожили тридцать немецких самолетов. Наши полки потерь не имели. Неплохая плата за поврежденного "ишачка"!

В тот жаркий июльский день 1941 года в летной книжке Александра Савченко появилась первая запись о боевом вылете.

Случилось так, что Александра вскоре перевели в другой истребительный авиационный полк, базировавшийся северо-западнее Ленинграда, в звено лейтенанта Николая Кузнецова. В этом звене служил лейтенант Николай Савченков. Местные острословы называли Николая "Савченко большой", а Александра - "Савченко маленький".

Саша не обижался. Ничего не поделаешь, он действительно был меньше Николая - по росту, по весу - и скорее походил на полкового воспитанника, нежели на боевого летчика.

Впрочем, эти несколько "заниженные" данные нисколько не мешали ему воевать наравне со всеми летчиками полка - умело, храбро, мужественно. Как и другим пилотам, в августе - сентябре 1941-го, когда враг бросал на Ленинград все новые и новые силы, ему приходилось вылетать по четыре-пять раз в день для отражения налетов фашистской авиации. А каждый вылет - это жестокий воздушный бой.

Такой бой, например, произошел 2 сентября.

Утром по сигналу ракеты с командного пункта авиаполка в воздух поднялись два звена истребителей. Одно из них возглавлял старший лейтенант Жуйков, другое - лейтенант Кузнецов. Александр Савченко был ведомым у Николая Савченкова.

В районе станции Мга наши истребители вступили в бой с фашистскими бомбардировщиками Ю-87 и "Дорнье", бомбившими советские войска.

Звено Жуйкова атаковало "юнкерсы", звено Кузнецова - "Дорнье". Александр догнал один из бомбардировщиков и с двухсот - трехсот метров открыл огонь из двух пушек. На выходе из второй атаки он увидел, как "Дорнье" резко накренился, перевернулся и понесся к земле. Вслед за ним были сбиты три "юнкерса".

В тот день адъютант эскадрильи внес в летную книжку "Савченко маленького" запись не только о боевом вылете, но и о его первой победе в воздухе. А через несколько дней в ней появилась такая же вторая запись.

Чтобы сломить волю защитников Ленинграда, враг подвергал их позиции жестоким артиллерийским обстрелам. В небе то и дело появлялись большие группы бомбардировщиков.

Советские авиаторы боролись с ними в воздухе, совершали налеты на места их базирования.

8 сентября 191-й истребительный авиационный полк получил задачу уничтожить самолеты противника на вражеском аэродроме. Александр Савченко снова летел ведомым у "Савченко большого". Полет проходил на небольшой высоте. Линию фронта преодолели на бреющем.

К аэродрому зашли на небольшой высоте с востока. Фашистские зенитчики открыли огонь. Но было поздно. Прямо на них пикировали специально выделенные для этого истребители, расстреливали их пулеметно-пушечным огнем. Другие истребители занялись уничтожением вражеских машин. Взлететь фашистские самолеты не смогли, так как ввиду позднего часа гитлеровские летчики давно завершили свой "рабочий день". К тому же появление советской авиации было столь неожиданным, что никто не успел объявить тревогу.

По примеру ведущего Александр начал переводить свой самолет в пикирование для атаки наземной цели, но в этот момент заметил приблизившийся к аэродрому самолет "Хеншель-126".

Видя неблагополучно сложившуюся на аэродроме обстановку, фашистский летчик решил за лучшее убраться с этого места. Но тут его заметил Александр Савченко и бросился за ним вдогонку.

Николай Савченков уже вывел свой самолет из пикирования и стал прикрывать товарища.

Советскому летчику трудно было атаковать летящий на малой высоте фашистский самолет. Поэтому он посылал из пушек своего "ишачка" одну очередь за другой. Какая-то из них достигла цели - подбитый фашистский самолет рухнул на лес.

Так в летной книжке младшего лейтенанта Александра Савченко появилась запись о втором сбитом им самолете. А через три дня - еще об одном.

Впрочем, об этом, третьем самолете можно прочесть не только в летной книжке А. П. Савченко.

В тот день, 10 сентября, противник сосредоточил на Красносельском направлении на фронте в пятнадцать километров около двухсот танков и более трехсот самолетов. Используя сильные истребительные заслоны, "юнкерсы" и "хейнкели" совершали массированные налеты, яростно бомбили боевые порядки наших войск и дороги, ведущие к линии фронта.

Авиация, защищавшая небо Ленинграда, работала с огромным напряжением. Наши летчики поднимались в воздух почти без передышки. Инженерно-технический состав трудился днем и ночью, восстанавливая боевую технику. Об обстановке, сложившейся в тот день под Ленинградом, пишет в книге "В небе Ленинграда" Главный маршал авиации А. А. Новиков.

"В этот день в районе Коломенского и Ропши произошли два воздушных боя, которые навсегда останутся одной из ярчайших героических страниц в истории ленинградской авиации.

Под Коломенском пятерка истребителей из 195-го иап вступила в схватку с 50 немецкими бомбардировщиками, шедшими под сильным прикрытием "мессеров". Наши летчики уничтожили пять вражеских самолетов и не допустили организованной бомбежки наших войск.

Сходная ситуация сложилась под Ропшей. Здесь дорогу к фронту 60 вражеским бомбардировщикам преградила четверка истребителей из 191-го иап. В жестокой схватке советские летчики сбили шесть самолетов. Героями ее были старший лейтенант Г. С. Жуйков, младшие лейтенанты В. А. Плавский, А. П. Савченко и Г. А. Мамыкин".

Среди шести сбитых фашистских самолетов, упоминаемых в этих записках, один приходится на долю Александра Савченко. Это была его третья победа.

Такие победы давались нелегко. Враг превосходил нас числом, у него было больше опыта. Каждый наш боевой день был настолько насыщен схватками в воздухе, что после возвращения на аэродром хотелось броситься под крыло самолета и забыться на час-другой.

Но и на земле у летчиков шла напряженная работа. Разбирались перипетии боя, тщательно анализировались действия истребителей. А тут еще фронтовые корреспонденты, фотографы, заставлявшие отвечать на многочисленные вопросы, рассказывать о схватках в воздухе. Конечно, они делали свое, тоже очень нужное на войне дело - рассказывали об опыте лучших, учили тому, что нужно для победы над жестоким и коварным врагом.

Помнится, тогда в авиационных полках часто можно было увидеть художника А. Н. Яр-Кравченко. В любое время дня Анатолий Никифорович мог появиться на стоянке самолетов, на командном пункте, в общежитии или в столовой. Художник делал наброски и зарисовки лучших представителей летного и технического состава. Собранные воедино, они были изданы в виде альбома газетой "Атака". В нем можно было увидеть портреты героев-летчиков, защищавших Ленинград, - Петра Харитонова, Николая Кузнецова, Владимира Плавского, Вячеслава Жигулина, Германа Мамыкина и многих других. Были здесь и Николай Савченков и Александр Савченко.

Об этих и подобных им героических защитниках города Ленина Главный маршал авиации А. А. Новиков писал:

"Я сравнивал немецких летчиков с нашими, советскими, и думал о том, что если бы такое же испытание при аналогичной ситуации обрушилось на гитлеровцев, то они не продержались бы и месяца. У наших же летчиков, чем труднее им становилось, тем тверже делалась их воля и тем злее они воевали. Три месяца - срок невеликий даже на войне. Но в этот период среди воздушных защитников города Ленина выросла и сформировалась целая когорта блестящих бойцов, мастеров своего дела, которых смело можно назвать героями среди героев".

В начале сентября 1941 года гитлеровцы замкнули кольцо окружения вокруг Ленинграда. Положение войск, защищавших город на Неве, и мирного населения значительно ухудшилось. Советское правительство, командование Ленинградского фронта принимали меры для организации снабжения Ленинграда. Летали транспортные самолеты. По Ладожскому озеру шли к городу суда и баржи.

Эти жизненно важные для города на Неве артерии подвергались нападению авиационного противника. С ним вели непрерывные схватки наши истребители. Не раз в схватках с фашистскими летчиками участвовало и звено истребителей в составе Николая Кузнецова, Николая Савченкова и Александра Савченко.

Как-то. сопровождая транспортные самолеты, наши летчики увидели: над Ладожским озером две пары "мессершмиттов" расстреливали наши суда с войсками, шедшими в Ленинград. Командир звена старший лейтенант Николай Кузнецов решил атаковать противника. Но вражеские летчики уже заметили советские самолеты и упредили их в атаке.

- Коля Савченков, - рассказывал потом Александр, - открыл огонь по ведущему. Фашист прекратил атаку и стал выводить самолет из пикирования с набором высоты. Тут я его и прихватил! Дал две длинные очереди - и фашист пошел в воду. Остальные, видя такое дело, драпанули.

Может показаться, что победы над воздушным противником давались нам легко. Конечно, мы их сбивали. Но и сами нередко попадали в довольно сложное положение.

Однажды они прихватили Александра Савченко над Пулковскими высотами и долго гонялись за ним, не давая возможности оторваться. Савченко проявил настоящее мастерство, стараясь вырваться из огненного кольца. Спасла его отличная техника пилотирования. Он закладывал такие виражи, что самолет, казалось, не выдержит. Александр оторвался, но остался без горючего. Дотянуть до своего аэродрома он уже не смог и буквально упал на пашню, посадив "ишачка" на фюзеляж.

В другой раз вылетели, снова звеном, на разведку противника вдоль дороги Кингисепп - Гатчина. Маршрут был рассчитан на предельный запас горючего с посадкой на любом ближайшем к линии фронта аэродроме.

Полет до Кингисеппа прошел нормально. Но как только наши летчики, набрав высоту, легли на обратный курс, появились фашистские истребители. Недостаток горючего не позволял звену Кузнецова ввязаться в бой. И оторваться было сложно, так как противник имел преимущество в скорости и беспрерывно атаковал наши истребители. В этой сложной обстановке советские летчики проявили настоящее мужество и мастерство. Отстреливаясь от наседавшего противника, они настойчиво тянули к линии фронта, опасаясь совершить вынужденную посадку на территории, занятой врагом.

Наконец, линия фронта позади. Фашистские самолеты отстали. Без разрешения, с ходу, наши пошли на посадку на первый попавшийся аэродром. На приземлившиеся самолеты жалко было смотреть: на крыльях и хвостовом оперении болтались куски перкаля. Да и летчики выглядели немногим лучше своих самолетов...

Все эти подробности боевой деятельности Александра Петровича Савченко я узнал из его рассказов, когда он пришел в наш 127-й истребительный авиационный полк для дальнейшего, как в армии говорят, прохождения службы.

В его летной книжке было записано: "За время войны с германским фашизмом в период с 26 июля 1941 года по 30 сентября 1941 года произвел 65 боевых вылетов. Провел 34 воздушных боя. В воздушных боях на подступах к городу Ленина сбил индивидуально 7 фашистских самолетов, а также в группе с товарищами еще 9 самолетов противника".

Эта запись, как и орден Красного Знамени, которым Александр Савченко был награжден в октябре 1941 года, говорила о мужестве молодого летчика.

Александр, как и другие летчики, прибывшие в нашу часть вместе с ним, сразу же включился в боевую работу по сопровождению транспортных самолетов в Ленинград и из него.

20 марта 1942 года обеспечение боевого вылета было поручено пятерке летчиков-истребителей лейтенантам Ивану Белову, Константину Трещеву, Александру Савченко, Владимиру Плавскому и Петру Бондарцу. Вел группу лейтенант Белов.

При перелете через линию фронта на высоте четыре тысячи метров появились два "мессершмитта". Имея преимущество в высоте, они буквально свалились на наши машины. Едва завязался бой, появилась еще пара немецких истребителей, сопровождавших десятку бомбардировщиков.

Лейтенанты Белов и Плавский решительно атаковали группу фашистских бомбардировщиков. Остальные наши самолеты дрались с "мессершмиттами".

Бой длился полчаса. Фашисты недосчитались пяти самолетов. Все наши летчики благополучно возвратились на аэродром.

На другой день, 21 марта, нам была поставлена задача прикрыть от вражеских атак с воздуха наши наземные войска в районе Шала, Зенино, Кондуя, Погостье. На этот раз было решено поднять в воздух семь истребителей И-16. В составе группы кроме пяти участников боя 20 марта находились лейтенанты Иван Петренко и Борис Горшихин.

В этот день пришлось вступить в схватку с восемью вражескими бомбардировщиками "Юнкерс-88" и пятнадцатью истребителями "Мессершмитт-109". Бой был жестоким. Как и накануне, все советские летчики возвратились на свою базу. А враг недосчитался шести самолетов.

Все участники этих двух воздушных боев были награждены орденами. Им присвоили очередные воинские звания - "старший лейтенант".

Командующий 13-й воздушной армией, в которую входил наш полк, генерал С. Д. Рыбальченко издал приказ, в котором говорилось:

"Действия мужественной семерки, руководствовавшейся суворовским правилом воевать не числом, а умением, ставлю в пример всем летчикам Ленинградского фронта".

В этих двух воздушных боях на долю лейтенанта Савченко пришлось два сбитых им фашистских самолета. Свой второй орден Красного Знамени он получил в Кремле, когда полк получил передышку и ожидал пополнения новой боевой техникой.

После пополнения 127-й истребительный полк снова стал участвовать в боях. И после каждого увеличивался счет сбитых самолетов противника.

Рос счет и у Александра Савченко. Помнится воздушный бой 12 декабря 1942 года. Савченко в то время уже командовал эскадрильей.

Накануне, 11 декабря, летчики его эскадрильи сбили три "юнкерса". 12 декабря старший лейтенант Савченко получил задачу завязать эскадрильей бой с фашистскими "мессершмиттами", обстреливавшими наших пехотинцев.

Наземная радиостанция навела эскадрилью в составе девяти самолетов в нужный район. Фашистских машин было около двадцати. Считая себя в безопасности, они вели огонь по нашим позициям. Приблизившись к противнику, Савченко подал команду своему заместителю лейтенанту Тараскину шестеркой самолетов атаковать немецкие истребители-штурмовики Ме-110, а сам стал прикрывать их своим звеном от атак истребителей Ме-109.

Шестерка Тараскина дружно атаковала гитлеровцев. После первой атаки один Ме-110 врезался в снег в расположении наших войск. За ним, оставляя за собой шлейф черного дыма, последовал еще один "мессершмитт". Фашистские летчики прекратили обстрел наших стрелковых позиций и повернули к линии фронта.

Шестерка Тараскина повторила атаку - и еще один Ме-110, охваченный огнем, упал на землю.

О том, что произошло дальше, рассказал после возвращения из боя сам Савченко:

- Бой, собственно, уже окончился. Шестерка Тараскина приблизилась к нам, собираемся домой, и вдруг слышу по радио: "Командир, берегись! Фашист бьет по тебе!" Оглянулся. Вижу - со стороны солнца на большой высоте прямо в лоб несется "мессершмитт". Открыл по мне огонь из всех пулеметов. Расстояние быстро сокращается. Все решали доли секунды. Нажал две гашетки. Чувствую, оружие стреляет. Вот-вот должны столкнуться. Сам понимаешь, уходить вверх или вниз - верная смерть. Даю правую ногу вперед, скольжу вправо, огня не прекращаю. Немец проскакивает мимо меня буквально в пяти - десяти метрах, переворачивается и отвесно идет к земле. Видно, все-таки прошил я его!

Наверное, крепкий орешек достался Александру Савченко в тот раз. Обычно нервы у фашистских летчиков при лобовом сближении быстро сдавали. Они отворачивали в сторону, боясь нашего тарана. В этот же раз изрядно досталось и нашему однополчанину. Техник Васильев, осматривая самолет командира эскадрильи, то и дело восклицал:

- Ну и ну! Вот это - да! Все лопасти винта пробиты. Чудом вы, товарищ старший лейтенант, остались живы - пули прошли над вашей головой в двадцати - тридцати сантиметрах!

Да, это был тяжелый воздушный бой. И все же эскадрилья Савченко в тот день сбила шесть самолетов противника, не потеряв ни одного своего.

Через несколько дней после того памятного боя мы принимали комэска Савченко в партию. А еще через несколько дней пришло сообщение о награждении его третьим орденом Красного Знамени.

Росло боевое мастерство воинов нашего 127-го гвардейского истребительного авиационного полка. Росло боевое мастерство и Александра Савченко. Рос и счет сбитых им и его эскадрильей фашистских самолетов.

И все мы очень обрадовались, когда в начале 1944 года услышали по радио о том, что Александру Петровичу Савченко, нашему боевому товарищу, присвоено звание Героя Советского Союза.