"Свет" над землей

'Свет' над землей

В открытой гондоле на высоте 10500 метров. - Стратостат "СССР-1-бис". - Стратопланер и стратопарашют. - "Путь в стратосферу нелегок". - Полет "Комсомола". - На воздушном шаре от Москвы до Балхаша. - Радиозонды. - Система "Метеорит-2 - РКЗ-5"

Исключительный научный и практический интерес, который представляло завоевание стратосферы, побудил ученых и воздухоплавателей вплотную и всесторонне заняться этой проблемой, активизировать исследования с помощью аэростатов.

16 июня 1935 года неподалеку от Михнева, под Москвой, приземлился воздушный шар, в корзине которого находились советские аэронавты Кристиан Зилле и Юрий Прилуцкий.

Совершенный полет являлся первым из серии намеченных высотных дрейфов свободных аэростатов с открытой гондолой.

Научную программу его составили исходя из решений недавней конференции по изучению стратосферы. В тот день воздухоплаватели поднялись на высоту 8500 метров - на километр с лишним выше, чем при полете Павла Федосеенко и профессора Фридмана, выполненном в 1925 году.

"Мы могли бы подняться значительно выше, до 10000 метров, однако намеченная программа полета запрещала это. С грустью посматривая на большой запас балласта, мы прервали наше путешествие и начали снижаться. Но уже в ближайшее время мы рассчитываем достичь предельной высоты подъема без скафандра", - говорит командир аэростата Кристиан Зилле в беседе с журналистами.

Подтверждения сказанному долго ждать не пришлось.

19 июня Зилле и Прилуцкий совершают новый полет.

Уже через двадцать минут после начала подъема аэростат был на пятикилометровой высоте. Еще несколько минут полета, и аэронавты надевают кислородные маски. На высоте 7400 метров оболочка приняла геометрически правильную форму шара. "И вот наконец мы на высоте 10500 метров! Ощущение холода стушевалось, хотя по термометру стоял сорокаградусный мороз. Было гулко и четко слышно каждое слово, произносимое нами. Иногда мы замолкали, прислушиваясь к какому-то странному шуму, доносящемуся с Земли. Этот шум был совершенно неожиданным для нас. И в свой прошлый полет, перевалив за 8000 метров, мы тоже вдруг начинали слышать странные звуки, напоминающие шум проходящего поезда. Однако нигде поездов не было. Интересно, что до высоты 8000 метров оба раза мы летели в абсолютном покое...

Сверху перед нами открывалась удивительная картина. Далеко на юго-западе плыли кучевые облака. Заходящее солнце придало им фантастически яркую, причудливую окраску. Внизу мы отчетливо различали города, деревни, крупные заводы, дороги, леса", - делился впечатлениями о полете Кристиан Зилле.

Задание было полностью выполнено, и вечером воздухоплаватели совершают мягкую посадку.

Прошла неделя. 26 июня в Кунцево поднялся стратостат "СССР-1-бис".

Для "СССР-1-бис" использовалась оболочка от стратостата "СССР-1", на котором двумя годами раньше совершили полет Г. Прокофьев, К. Годунов и Э. Бирнбаум, Прежней была и гондола. Новым в конструкции стратостата был гондольный парашют: в случае необходимости можно было отцепить оболочку, и тогда гондола стратостата приземлялась на парашюте.

Основной задачей этой экспедиции было, как и прежде, получение новых сведений о природе космических лучей с помощью различных инструментов и методов наблюдений.

"Советский Союз ведет неустанную и систематическую работу, чтобы всесторонне изучить малоизведанные воздушные просторы. Полет стратостата "СССР-1-бис" не преследовал рекордной цели. Ему была задана определенная высота, на которую он должен подняться, и указана точная программа научных наблюдений", - отмечала в передовой статье газета "Правда".

Летающая обсерватория была разделена на восемь отсеков. В первом - коротковолновая радиостанция. Во втором - оптическая аппаратура: спектрограф для изучения спектра неба, приборы для измерения яркости неба под различными углами к горизонту. В третьем и четвертом - баллон с кислородом, патрон для поглощения углекислоты, инструменты для отбора проб воздуха и фотоаппаратура. В пятом - два электрометра Геоса, один из них - под 60-миллиметровым свинцовым жилетом, две камеры Вильсона и барограф. В шестом и седьмом - термометр для регистрации наружной температуры с точностью до трех десятых долей градуса, ртутный сифонный барометр и два альтиметра. Восьмой отсек свободен - здесь входной люк. Вне гондолы подвешено пятнадцать сосудов для отбора проб воздуха, вариометр - показатель вертикальной скорости полета, спиртовой термометр, две антенны для приемника и передатчика радиостанции, метеорограф Молчанова и другие приборы. Словом, "СССР-1-бис" представлял собой первоклассную научную станцию.

В экипаж стратостата вошли Зилле, Прилуцкий, а также физик профессор Александр Вериго.

В 1927-1928 годах профессор Вериго, занимаясь исследованием космических лучей, не раз вместе с альпинистами поднимался на склоны Эльбруса. Позднее под его руководством были проведены наблюдения с борта стратостата "СССР-1". Однако тогда намеченную программу исследований удалось выполнить лишь отчасти: среди членов экипажа не было специалиста-физика, а сами стратонавты были заняты во время полета другими делами; отсчеты показаний электрометров Кольхёрстера и Гесса на борту "СССР-1" производил Константин Годунов, вообще-то отлично справившийся со своими обязанностями. При участии профессора Вериго были организованы наблюдения космических лучей и на борту "Осоавиахима"...

И вот сейчас ему представилась возможность самому провести наблюдения за "пришельцами" из космоса на больших высотах.

По-прежнему большое внимание при полете в стратосферу уделялось метеорологическим исследованиям. Кроме того, во время подъема и дрейфа стратостата на предельной высоте с помощью фотокамеры, снабженной инфракрасным фильтром, производилась фотосъемка местности, раскинувшейся за бортом воздушного корабля.

Ярко светило солнце, и вначале было нестерпимо жарко в утепленных гагачьим пухом летных комбинезонах. Но чем выше уносился стратостат, тем прохладнее становилось в гондоле. Через час стратонавты были уже на высоте 16000 метров. Температура воздуха за бортом упала до 60 градусов ниже нуля.

Видимость была отличная. С высоты 16000 метров стратонавты хорошо различали города Серпухов, Подольск и даже Тулу, излучины Пахры, Москвы-реки, Оки. Наблюдали движение поездов - за ними плыли струйки дыма...

"Выполнив задания по программе полета, решили снижаться. И тут произошли некоторые вещи, о которых стоит рассказать, - вспоминал Зилле. - Неожиданно скорость снижения начала сильно увеличиваться. Прорыв оболочки!

Я, как командир, отдал приказ прыгать с парашютом. Первым на высоте 3500 метров оставил стратостат профессор Вериго. Сделал он это спокойно, не спеша, точно всю жизнь был парашютистом. На высоте 2500 метров за ним нехотя последовал Прилуцкий. Прыгал он с затяжкой, проявив мужество и хладнокровие.

Я остался один. Отдав балласт, я уменьшил скорость снижения. Газ еще оставался в оболочке. Однако я решил принять все меры предосторожности. Когда высота достигла 2000 метров, вылез из гондолы и стал на ступеньках внешней металлической лестницы. Отсюда удобно было видеть всю картину и оценить положение. Я оставался на этом месте вплоть до самого приземления".

Облегченный стратостат спокойно приближался к земле.

Быстрота снижения не превышала трех метров в секунду, а это - обычная скорость при посадке воздушных шаров. Командир почти не отрываясь смотрит на альтиметр: 1000 метров... 800... 500... 300... 100... Наконец гайдроп коснулся земли.

- Держите за канат! - громко кричит Зилле подбежавшим колхозникам.

А вот на земле и гондола. Оболочка стала ложиться по ветру.

Можно снова войти в гондолу. Все цело, аппаратура в полной исправности.

"СССР-1-бис" опустился у деревни Труфаново, под Тулой. Пешком, на лошадях, на автомобилях к месту посадки стратостата спешат жители из окрестных селений, каждому хочется пожать руку героям стратосферы.

За успешное выполнение ответственного задания, за мужество и отвагу, проявленные во время полета и при спуске в трудных условиях, экипаж стратостата был награжден орденами Ленина.

Полет стратостата "СССР-1-бис" дал новые сведения о физических свойствах верхних слоев атмосферы и одновременно позволил проверить наблюдения, сделанные в предыдущих высотных экспедициях. По отзывам специалистов, результаты научных исследований, выполненных экипажем "СССР-1-бис", были "огромны и несравнимы ни с одним из предыдущих полетов не только за границей, но и у нас".

Человек все чаще поднимался в стратосферу, и одновременно продолжались работы по улучшению конструкции аэростатов, шли поиски новых, более надежных материалов, особенно ткани для оболочек, совершенствовались научные приборы.

Стремясь обеспечить безопасность полетов, инженеры создали и принципиально новые стратосферные аппараты - стратопланер и стратостат-парашют.

Вот как был устроен и как действовал стратостат-планер, автором проекта которого был П. И. Гроховский.

Для сооружения стратопланера использовалась стратостатная оболочка, освобожденная от большей части такелажа - строп. К этой облегченной оболочке взамен гондолы с балластом на автоматически действующих замках крепился планер. Герметизированная кабина планера была оборудована навигационными приборами, аппаратурой для исследования атмосферы до высоты 30-А35 километров и системой жизнеобеспечения.

Экипаж стратопланера состоял из летчика-стратонавта и летчика-стратонавта-наблюдателя. Обязанностью первого являлось управление полетом и связь по радио с землей, второй должен был наблюдать за приборами для научных исследований и вести бортовой журнал.

По окончании работ в стратосфере оболочка стратостата автоматически отделяется от планера. При этом большая часть газа стравливается в окружающее пространство, и оболочка плавно опускается на землю. Стратопланер же сначала входит в пологое пике, разгоняется до скорости 500 километров в час, а затем начинает планировать со всеуменьшающейся скоростью.

По расчетам Гроховского, с высоты 35000 метров стратопланер мог возвратиться на землю за 100 минут. Дальность полета отделившегося от оболочки планера достигает 500 километров, при искусном управлении планером стратонавты могли вернуться в район подъема без посторонней помощи. В случае аварии стратопланера летчики опускались на парашютах.

Стратопланер открывал новые возможности перед стратонавтами, обеспечивая большую высоту подъема и скоростное возвращение на землю.

Гроховский разработал и стратопарашют.

"Предлагаемый мною стратопарашют тоже очень прост. Для этого необходимо сшить больших размеров парашют из прорезиненной материи. Стянув его в нижней части тонким тросом и наполнив водородом, мы получим ту же самую оболочку, что и у стратостата. Стропы от парашюта наматываются на катушки, находящиеся вверху герметической гондолы".

Управление таким стратопарашютом, считал Гроховский, не представляет большого труда, стратонавты могут в любой момент прекратить подъем и начать спуск: достаточно разрезать трос, стягивающий оболочку, как сна превращается в парашют, и исследователи, находящиеся в гондоле, опускаются на землю.

Оригинальную конструкцию стратостата-парашюта разработал инженер Т. М. Кулинченко. В оболочке этого аэростата, заметно сплющенного у полюсов, по оси проходит сквозная шахта, так что наблюдатели могут видеть небо в зените. Но главное - эта шахта придает устойчивость стратостату при спуске. Собираясь начать спуск, стратонавты, стравив часть газа из оболочки, с помощью резиновых амортизаторов подтягивают низ оболочки кверху, и она принимает вид парашюта.

Гондола снабжена собственным парашютом. В случае повреждения оболочки или такелажа гондола с помощью специального механизма в две-три секунды отделяется от оболочки и опускается на собственном парашюте.

Стратостат-парашют позволяет производить спуск с любой высоты без торможения балластом даже при самых неблагоприятных метеорологических условиях.

Крупномасштабная модель необычного стратостата была испытана в июле 1935 года. Во время полета стратостат с экипажем из двух человек достиг высоты 5000 метров, а затем, по желанию воздухоплавателей превратившись в парашют, плавно опустился на землю.

Спустя несколько дней в СССР был осуществлен еще один важный эксперимент. 16 июля 1935 года в Слуцке поднялся в небо беспилотный автоматический стратостат, составленный из четырех больших воздушных шаров и снабженный регистратором космических лучей.

Едва стратостат оторвался от земли, как по радио на наземный пункт наблюдения начали транслироваться результаты бомбардировки прибора космическими частицами. У земли регистратор фиксировал один-два удара в минуту. На высоте 11300 метров, на которую поднялся стратостат, число ударов частиц увеличилось до ста пятидесяти двух.

Рано утром 18 июля 1938 года в окрестностях Звенигорода под Москвой поднялся аэростат, в открытой гондоле которого находились командир экипажа Яков Украинский, пилот-аэронавт Серафим Кучумов, врачи Давид Столбун и Петр Батенко. Основной задачей полета являлось проведение медико-физиологических исследований, изучение воздействия больших высот на жизнедеятельность человека. Выполняя задание ученых-генетиков, воздухоплаватели взяли в полет пробирки с плодовыми мушками-дрозофилами.

Аэронавты регулярно выходили на связь с землей. Наземные наблюдатели сначала хорошо слышали их позывные - "Свет". Но через три часа после начала полета сообщения неожиданно прекратились. Может быть, просто вышла из строя рация? Ведь полет был подготовлен очень тщательно, да и экипаж состоял не из новичков.

Командир стратостата Яков Украинский окончил Военно-воздушную академию имени Жуковского и с 1935 года служил в опытно-испытательном воздухоплавательном дивизионе. На его счету был не один полет на аэростатах. В последнее время

Украинский работал над созданием нового высотного скафандра, который он сам собирался испытать в стратосфере, - это был один из прообразов современного космического скафандра.

Врач, кандидат медицинских наук Давид Столбун незадолго до полета заболел, но не захотел отказываться от участия в эксперименте. Как ученый он понимал всю научную и практическую ценность эксперимента и был счастлив, что принимает в нем участие.

Его коллега и ровесник Петр Батенко был автором ряда интересных исследований по авиационной медицине.

Четвертый участник полета - Серафим Кучумов - с детства мечтал стать летчиком, но в авиационной школе увлекся воздухоплаванием и стал пилотировать дирижабли и свободные аэростаты.

"Путь в стратосферу нелегок. Смельчаки, пускающиеся в плавание по неизведанным воздушным океанам, вступают в единоборство с коварной и жестокой стихией. Опасности подстерегают отважных завоевателей высот на каждом шагу", - писала в те дни газета "Правда".

...Стратостат потерпел аварию в районе Донецка, все члены экипажа погибли. На одной из центральных площадей города, перед Дворцом спорта, установлен памятник героям-стратонавтам. На мраморном постаменте его - портреты Якова Украинского, Давида Столбуна, Петра Батенко, Серафима Кучумова.

Это печальное событие лишний раз подтвердило, сколь необходимо найти способы безопасного возвращения воздухоплавателей на землю.

12 октября 1939 года, в 8 часов 7 минут, под звуки авиационного марша отрывается от земли и плавно взмывает ввысь новый стратостат-парашют объемом 19 800 метров, построенный под руководством Т. М. Кулинченко и внесенный в реестр судов гражданского воздушного флота с опознавательными знаками "СССР ВР-60". По просьбе его создателей ему присвоили имя "Комсомол".

Накануне старта оболочку стратостата заполнили 2600 кубическими метрами водорода. В состав экипажа "Комсомола" вошли опытнейшие аэронавты А. А. Фомин (командир), А. Ф. Крикун и М. Н. Волков. Вот как прошел этот необычный полет.

В 9 часов 27 минут аэростат достиг 10500 метров. На высоте 15100 метров оболочка приняла форму шара. Наряду с испытанием стратостата-парашюта экипаж занимается исследованиями космической радиации, поляризации света, отбирает пробы воздуха на разных высотах. В 9 часов 50 минут, находясь на высоте 15800 метров, Волков начинает акустические наблюдения и съемку неба в зените - такие работы проводятся в стратосфере впервые. Сориентировав спектрограф относительно Солнца, он навел объектив аппарата на вырисовывающийся в сквозной шахте оболочки синий овал неба.

В 10 часов 10 минут стратонавты передают на землю радиограмму:

- Говорит "Комсомол"! Высота 16000 метров... Все в порядке.

Стратостат продолжал подниматься, и вскоре экипаж передает новую радиограмму - на этот раз с высоты 16800 метров.

В полдень, после двух с половиной часов дрейфа на высоте 16 000 метров, стратостат, подчиняясь воле командира, начинает спуск. Крикун продолжает наблюдения космических лучей. На высоте 10000 метров он заносит в журнал сорок девятую запись показаний прибора и начинает приготовления к посадке. Волков последний раз берет пробу воздуха.

По мере снижения и стравливания газа нижняя часть оболочки под воздействием встречного потока воздуха постепенно вдавливается в верхнюю полусферу. Стратостат начинает парашютировать. На высоте 9000 метров оболочка уже представляла собой огромный парашют, и Волков, восхищенный невиданным зрелищем, заснимает его на пленку. Но вдруг, снова взглянув в иллюминатор, вскрикивает: "Пожар!". И тотчас гондола стремительно проваливается вниз.

Вверху бушевало пламя: очевидно, накопилось статическое электричество и водород воспламенился.

На высоте 6200 метров Волков пробует открыть люк - к счастью, он открылся безо всякого труда - и высовывает наружу голову. Гондола продолжала падать, со страшным шумом рассекая воздух. От оболочки не осталось и следа. Однако, несмотря на столь драматическую ситуацию, члены экипажа сохраняют присутствие духа. По приказу командира на высоте 4000 метров первым покидает гондолу Волков, за ним - Крикун.

Высота 2000 метров... Фомин последним выбирается из люка и с силой отталкивается от него. Мимо с оглушительным ревом проносится опустевшая гондола.

Приземлились благополучно. Однако на этом испытания еще не закончились. Уже на земле в гондоле заполыхал огонь - загорелся жидкий кислород. Командир первым бросился тушить пожар, а вскоре подоспели Волков и Крикун. Все документы полета были спасены.

Несмотря на это происшествие, летные испытания стратостата-парашюта вызвали огромный интерес у зарубежных специалистов.

Идея стратопарашюта не устарела и сейчас. Недавно новый проект предложил американец Артур Страбл, известный как один из создателей современной аэростатной, или баллонной, техники. В отличие от "ВР-60" у стратостата Страбла в парашют превращается не верхняя, а нижняя часть оболочки. Верхняя же часть отбрасывается с помощью пиропатронов, расположенных по окружности оболочки.

В тридцатые годы, после серии удачных полетов советских и зарубежных стратостатов, возникла мысль о возможности полета в стратосферу и дирижаблей. Тогда же были сформулированы требования, которым должны отвечать стратодирижабли.

Гондолы дирижаблей, их салоны должны быть герметически закрытыми. Объем стратодирижаблей будет значительно больше объема стратостатов - из-за большого веса двигателей и запаса горючего. Для безопасности предполагалось использовать инертный гелий либо соответствующим образом нейтрализованный, или, как говорят воздухоплаватели, флегматизированный, водород. Инженеры-воздухоплаватели считали, что стратодирижабль может быть и реактивным. Идея подобных кораблей впервые была обоснована русским изобретателем Н. М. Соковниным еще в 1866 году.

Но ни в тридцатых годах, ни в послевоенное время такого дирижабля так и не создали. Владычицей стратосферы стала высотная реактивная авиация, поднявшаяся и выше "Осоавиахима", и выше "Эксплорера-2". В пятидесятые - шестидесятые годы крейсирование самолетов в стратосфере стало обычным явлением, особенно преуспели в этом отношении военные летчики.

Вскоре по окончании Отечественной войны, несмотря на огромные успехи авиации и появление специальных самолетов-метеолабораторий, в нашей стране возобновились исследовательские полеты на аэростатах. Первые такие полеты состоялись уже в 1945 году, а в следующем, 1946 году только на аэростатах, поднявшихся с летного поля Центральной аэрологической обсерватории, было совершено около ста полетов на высоту до 10 ООО метров и выше. В исследованиях участвовала целая эскадра воздушных шаров различных типов объемом до 5575 кубических метров. Многие из этих полетов не только обогатили науку, но и явились крупными спортивными достижениями.

"Центральная аэрологическая обсерватория, открытая в Долгопрудном под Москвой в июле 1940 года, выполняла интенсивные исследования с помощью аэростатов. Перед войной, менее чем за год ее существования, здесь было организовано 136 научных полетов на воздушном шаре. После войны программа этих исследований была еще более расширена. С помощью свободных аэростатов можно проследить пути воздушных течений и индивидуальные изменения термодинамических характеристик в движущемся воздухе. Например, траектория воздуха в движущемся циклоне, как показывают полеты аэростатов, оказывается не спиральной, а почти прямолинейной. Для получения такой уникальной метеорологической информации проводились одиночные и групповые полеты - до пяти аэростатов одновременно. Разнообразные исследования, проводившиеся во время этих полетов, позволили впервые определить величины составляющих радиационного баланса в тропосфере, провести прямые измерения турбулентных потоков тепла в различных условиях, а также выяснить, что в изменениях температуры движущегося воздуха наибольшую роль играют вертикальные движения. Аэростат дает возможность исследователю в исключительно спокойных условиях изучать структуру облачности, практически перемещаясь вместе с облаком", - говорит один из ветеранов советской аэронавтики, заведующий лабораторией ЦАО, профессор, доктор географических наук Семен Семенович Гайгеров.

Одна из самых интересных в послевоенные годы воздушных экспедиций состоялась осенью 1950 года. 25 октября с летного поля ЦАО поднялся аэростат "СССР ВР-79" объемом 2700 кубических метров, в открытой гондоле которого находились С. А. Зиновеев - командир, С. С. Гайгеров - помощник командира, научный наблюдатель, М. М. Кирпичев - бортрадист.

Целью полета являлось изучение траектории и изменений свойств движущегося воздуха. На борту аэростата регистрировались температура, давление, влажность воздуха, радиационный баланс, содержание пыли в определенном объеме воздуха, горизонтальные и вертикальные движения атмосферы. Гондола аэростата была прекрасно оборудована. Достаточно сказать, что в экспедицию взяли различную научную аппаратуру и инструменты общим весом четыреста пятьдесят килограммов.

Шел мокрый снег, дул сильный, шквалистый ветер. Скорость полета достигала 100 километров. Но все это мало смущало аэронавтов. Аэростат быстро проплывает над городами, заснеженными полями, лесами. Остались в стороне Серпухов, Тула, Воронеж. Пересекли Волгу и на высоте 4500 метров целых три часа летели над Каспием. У Аральского моря, встретившись с мощной облачностью, аэронавты поднимаются на высоту 5000 метров. За бортом потянулись пески Каракумов, затем их сменили бескрайние казахские степи...

Поздно вечером 28 октября после восьмидесяти пяти с половиной часов полета, воздухоплаватели приземлились в Талдыкурганской области, пролетев на крыльях ветра свыше 4000 километров (по прямой - около 3200 километров). Научная программа экспедиции была полностью выполнена.

Многочисленные и тщательно подготовленные полеты Центральной аэрологической обсерватории представляют эпоху в развитии аэрологии.

В мае 1960 года по инициативе Воздухоплавательной комиссии Географического общества СССР был проведен экспериментальный полет свободного аэростата на высоту 8500 метров. В полете участвовали пилот-аэронавт С. И. Семин и астроном Ю. Н. Чистяков из Пулково.

В 1962 году на стратостате "Волга" с полиэтиленовой оболочкой объемом 72900 кубических метров совершили полет на высоту 25458 метров с последующим спуском на индивидуальных парашютах пилоты-аэронавты П. И. Долгов и Е. И. Андреев.

Однако дни пилотируемых аэростатов с открытой гондолой, казалось, были уже сочтены. Из-за опасности столкновения с самолетами полеты их проводились все реже и реже. Впрочем, во многом надобность в таких полетах действительно отпала. Не в силах конкурировать с авиацией и автоматическими аэростатами, пилотируемые аэростаты уступили место самолетам-метеолабораториям и радиозондам. Затем появились метеорологические ракеты и спутники.

Но все же время от времени и поныне можно увидеть дрейфующий в вышине воздушный шар с учеными-аэронавтами на борту. Такие полеты периодически проводят как в СССР, так и за рубежом. В СССР один из последних полетов пилотируемых воздушных шаров состоялся зимой 1974 года. На аэростате объемом 4200 кубических метров, сконструированном Г. И. Голышевым, А. С. Масенкисом и Т. М. Кулинченко и построенном в 1973 году, совершили дрейф пилоты-аэронавты ЦАО В. В. Трофимов и И. А. Шарин.

Еще секунда - и небольшой резиновый шар, наполненный водородом, стремительно рванулся в бездонную высь.

И пошел, и пошел взбираться в синее поднебесье миниатюрный серебристый шарльер, увлекая за собой подвязанный на прочном тонком шнуре небольшой прибор в легкой упаковке.

Радиозонд начинает передавать сообщения с первых же секунд полета.

- Тук-тук-тук... - торопливо и споро стучат автоматы высотного разведчика.

Днем и ночью, в любую погоду, в разных точках планеты поднимаются тысячи таких шаров, несущих высокочувствительную электронную аппаратуру. Антенны радиолокаторов внимательно наблюдают за полетом крошечных стратостатов и не упустят их из виду даже тогда, когда радиозонд растворится в густых облаках или взовьется на тридцатикилометровую, а то и на почти космическую сорокакилометровую высоту над землей. На высоте 40000 метров ртутный столбик барографа поднимается всего на два миллиметра. Иными словами, более 99,7 процента всей массы земной атмосферы остается "лежать у ног" автоматического стратостата. И все это время кодированные сообщения из сочетаний точек и тире, транслируемые радиозондом, исправно принимают и быстро расшифровывают наземные наблюдатели - техники-аэрологи и метеорологи.

Полученные данные сразу же используются для составления высотных карт погоды. Суточные анализы "разреза" атмосферы, сделанные на аэрологических станциях в нашей стране, в виде цифровых сводок передаются в Гидрометцентр... Так рождается первооснова для прогноза погоды. И вместе с тем продолжается кропотливое изучение воздушного океана.

Одним из первых идею радиозонда выдвинул в начале нашего века английский писатель-фантаст Герберт Уэллс. Позже, на заседании общества "Аэроарктика" в Ленинграде в 1928 году, в более конкретной форме эту же идею выдвигает советский ученый Павел Молчанов. И уже 30 января 1930 года в Ленинграде состоялся дебют радиозонда Молчанова. Он прошел блестяще.

Вскоре радиозонд стал незаменимым в работе метеослужбы нашей и других стран. Только в 1930-1935 годах в Слуцке (ныне Павловск) под Ленинградом под руководством профессора Молчанова аэрологами было запущено свыше тысячи таких автоматических аэростатов.

Летом 1935 года советский физик С. Н. Вернов, ныне академик, снабдив радиозонды счетчиками Гейгера - Мюллера, применил их для изучения космических лучей. Информация об интенсивности бомбардировки атмосферы космическими частицами, подобно обычным метеорологическим данным, передается на землю по радио. Так впервые удалось получить записи интенсивности космического излучения на высотах до 27 000 метров. Многолетние исследования космических лучей, проводимые С. Н. Верновым и другими учеными, были отмечены Государственной (1949 г.) и Ленинской (1960 г.) премиями.

За долгие годы службы радиозондов было создано немало их модификаций и в СССР, и за рубежом.

В последние годы в Советском Союзе разрабатывалась новейшая система комплексного радиозондирования атмосферы "Метеорит-2-РКЗ-5", позволяющая полностью автоматизировать сбор и обработку метеоинформации: радиозонд новой конструкции работает в контакте с радиолокатором - его дальнозоркость 300 километров! - и электронной вычислительной машиной "Минск-22".

До сего времени данные радиозонда принимались обычным радиоприемником в виде сигналов различного тона и длительности. Для того чтобы расшифровать их на слух, синоптику приходилось прилагать немало сил и умения, требовался большой опыт, навык. При этом, конечно, неизбежны ошибки. При работе же системы "Метеорит-2" радиозонд с момента запуска сразу попадает в поле зрения самонаводящейся антенны локатора, поддерживающего связь, с аэростатами во время их полета на высоте до 30-35 километров. А данные, поступившие с радиозонда, расшифровывает и обрабатывает уже не человек, а вычислительная машина.

"На территории Советского Союза расположены 250 круглосуточно действующих аэрологических станций. На каждой из них ежедневно запускают по 2-4 радиозонда. Зонд достигает высоты 30-35 километров, то есть осуществляет в районе полета "разрез" значительной части стратосферы. Именно в этой толще протекают физические процессы, определяющие погодные условия.

В течение всего времени полета по телеметрическому каналу на аэрологическую станцию передаются сведения о температуре, давлении и влажности воздуха. Но прием сигналов зонда ведется с короткими "передышками". В эти моменты наземный локатор автоматически посылает радиоимпульсы, которые достигают приемо-передаточного устройства радиозонда, модулированные сигналы которого снова попадают на антенну локатора. Таким путем "земля" непрерывно и с высокой точностью контролирует расстояния до зонда, скорость и направление его движения, совпадающие со скоростью и направлением ветра в зоне полета. Сигналы с зонда мы уверенно принимаем в радиусе свыше 300 километров, то есть "дальнобойность" новой системы в три раза выше, чем у применявшейся раньше.

Принятые локатором сигналы усиливаются и по каналам связи передаются на вычислительные машины ближайшего гидрометцентра. Компьютеры, суммировав и "обмозговав" характеристики воздушных масс в радиусе тысяч километров, выдают прогноз погоды", - говорит один из создателей описанной системы, заместитель директора ЦАО В. И. Шляхов.

Предполагается, что в ближайшем будущем в СССР по этому принципу начнут работать все аэрологические станции и обсерватории.